Бэль, или Сказка в Париже
Шрифт:
— Егор, чего тебе положить? — спросил дед.
— Ничего не надо, ты же меня накормил! — сказал Егор.
Дед взглянул на него с упреком:
— Съешь чего-нибудь, неудобно же сидеть перед пустой тарелкой! Да и закусить надо.
Пожилой мужчина, словно услышав слова деда, без всякого спроса, небрежным движением плеснул в Егорову рюмку водки, заполнив ее до краев. Егор хотел было сказать, что предпочел бы выпить вина, но наткнулся на строгий взгляд деда. Молодой бородатый мужчина, сидящий по другую сторону от Яны, приподнялся
— Кто это? — спросил Егор.
— Судя по тому, как похож на покойного Володю, брат, хотя прежде я никогда его не видел, — ответил дед.
— А где же его родители?
— Отец погиб в автомобильной катастрофе года три тому назад, кажется, а мама умерла от рака, когда Володя был еще совсем молодым.
Лицо Яны во время речи бородатого сделалось совсем бледным. Егор понял, чего стоило ей вот так стоически сдержать себя и не впасть в слезливую истерику. Он смотрел на нее, хотя прекрасно понимал, что как раз сейчас этого делать не стоит, но она неумолимо приковывала к себе его взгляд.
Поминки шли своим чередом, и после первого говорившего покойного стали поминать и другие. Поминальные речи и принимаемые после этого очередные дозы спиртного расслабили людей, и вскоре разговоры за столом зазвучали громче, смелее. Когда рюмка Егора в третий раз опустела, заботливый сосед тут же услужливо потянулся за бутылкой.
— Нет, нет, — успел упредить его на этот раз покосившийся в сторону деда Егор, — мне вполне достаточно.
Дед же в это время, утеряв бдительность, о чем-то беседовал со своей дородной соседкой, чему Егор очень обрадовался.
Вскоре собравшимся был предложен обязательный в таких случаях компот — первый признак окончания поминального ритуала, и Егор с дедом, опустошив свои стаканы, вслед за другими стали выбираться из-за стола. Они подошли к Яне, которая держала Машеньку на руках. Дед пожелал ей терпения и выдержки, забрал у нее девочку. Яна поблагодарила и пообещала зайти за девочкой вечером, как только закончатся поминальные хлопоты. А потом наклонилась и поцеловала старика в щеку.
— Спасибо вам, Егор Алексеевич! — сказала устало.
И только тут Егор увидел, как по ее щекам покатились слезы.
Свалившееся на Егора чужое горе отвлекло его от главной мысли, вертевшейся в голове: для чего понадобилось деду вызывать его в Москву с такой срочностью? Какова причина? Егор прекрасно видел, что здоровье деда, о состоянии которого они так беспокоились, не могло быть причиной, по крайней мере, внешне он выглядел, что называется, огурцом! Спросить напрямую? Не хотелось бы! Зная его непредсказуемый характер, совсем не хотелось бы! Да и неудобно. Ведь тогда выйдет, что он прилетел вовсе не потому, что соскучился.
Приближался вечер, а Егор все еще не позвонил родителям, которые тоже хотели знать эту самую причину срочного вызова внука, сейчас они наверняка
«Придется все же спросить у деда, только как-нибудь корректно, — решил Егор. — Намекнуть как-то». Он направился в кухню, где Егор Алексеевич кормил Машеньку кашей. Остановившись в проеме двери и с удовольствием поглядывая на хорошенькую малышку, уплетающую свой пресный ужин, как бы между прочим сказал:
— Дед, мне маме с папой надо позвонить.
— Так чего же ты до сих пор не позвонил? Они, наверное, волнуются!
— Волнуются! И прежде всего о тебе.
Дед вопросительно взглянул на Егора.
— Угу! — утвердительно кивнул Егор. — Они не знают, что у тебя случилось, потому и волнуются.
— Понятно! Поди, думают, что я вот-вот копыта отброшу?
— Может, и думают, только я теперь вижу, тебе еще бить и бить этими копытами!
Дед улыбнулся.
— Так что же мне им сказать?
— А то и скажи! Здоров, мол, дед, а вызвал тебя срочно потому, что соскучился! Старческие причуды, скажи! Взбрело в голову старому дураку, он и позвонил!
— Ну, ты, дед, даешь! Что же ты на себя наговариваешь? Какие еще старческие причуды?
— А что? В нашем возрасте такое бывает, вполне! Да потом, я и впрямь соскучился, Егорка!
— Ладно, дед, не темни, — засмеялся Егор. — Причина у тебя есть, только совсем другая!
— Конечно, другая, только им об этом знать пока не обязательно!
— Маме с папой? — удивился Егор.
— Угу! Маме с папой!
— А мне? — воскликнул заинтригованный Егор.
— Узнаешь, только не сию минуту, наберись, внучек, терпения!
И, повернувшись к Машеньке, дед снова принялся кормить ее кашей.
Вскоре пришла Яна. Услышав знакомый тихий стук в дверь, Егор сам поспешил открыть ей. Она предстала перед ним все с той же траурной лентой вокруг головы, только теперь волосы были распущены, и оттого девушка казалась еще красивей.
— Проходите, Яна, — сказал он ей. — Машенька с дедом ужинают на кухне.
Яна вяло улыбнулась:
— Что бы я делала без Егора Алексеевича! Он вас не нянчил в детстве, Егор?
— Нет, тогда ему было не до меня.
— Ну надо же! — удивилась Яна. — А ведет себя как хорошая нянька с весомым опытом! — Покачав головой, она направилась в кухню.
Когда Яна с дочкой ушли, дед принялся суетиться с посудой, а потом стелить постели. Егор позвонил родителям и сообщил, что со здоровьем у деда полный порядок. Разговора о причине вызова он преднамеренно заводить не стал, а Евгений Егорович, как только услышал приятную новость о самочувствии отца, больше ни о чем и не спрашивал.
Времени было уже без четверти десять, и дед, по всем признакам, готовился ко сну, однако Егору, хоть и изрядно уставшему после перелета, было совсем не до сновидений. Он решил, что, пока не узнает о причине загадочного вызова, спать не ляжет.