Белая чума

Герберт Фрэнк Патрик

– Но он не регистрирует их, сэр.

– Может быть, он слишком занят. Кто еще пользуется системой для личных связей?

– Я не хочу быть доносчиком, сэр.

– Я понимаю. Но ты ведь не считаешь, что только что донес на Рокермана, да?

– Ну, он связывался с Хаддерсфилдом.

– Правильно! Остальные звонки, наверное, были такими же безобидными. Но я просто хочу знать, кто это был.

– Мистер Турквуд, сэр. И еще Рокерман звонил семье в Сономскую резервацию. Люди всегда звонят своим близким.

– Я уверен,

что ты прав. Но я бы хотел, чтобы ты составил для меня список имен и оставил у моего секретаря. Подпиши его своей новой должностью: директор Группы связи Белого Дома.

У Арчера был хороший такт, который подсказал ему, что он свободен. Когда он встал, на лице его была широкая улыбка.

– Директор Группы связи Белого Дома, сэр?

– Правильно. И твоя работа будет тяжелой. Ты должен обеспечить, что, когда я посылаю полевой приказ, он попал к нужному лицу, и это было подтверждено, и чтобы действия были предприняты согласно этому приказу.

Глядя на сгущающиеся сумерки, Вэлкорт с удовольствием вспомнил этот разговор. Это была одна из немногих приятных вещей в течение неприятного в остальном дня. Даже сидя здесь и глядя покрасневшими от утомления глазами в окно, он знал, что советские бомбардировщики снова заходят на Стамбул. Со спутника было замечено перемещение транспортных средств у стамбульской оконечности разрушенного моста Галата – то ли сдвинувшегося от естественных причин, то ли человеческой деятельностью, спутники определить не могли. Так что рубль снова подскочит, Золотой Рог раскачается от тактического ядерного оружия, а Бейоглу и Оскудар получат для верности дополнительный пожар.

«Сколько же прошло с тех пор, когда я спал, спал по-настоящему?» – задавал себе вопрос Вэлкорт. Теперь он понимал, как этот кабинет убил Президента так быстро.

После Арчера была телефонная конференция с русскими, французами и китайцами, потом брифинг Рокермана и Седдлера. Рокерман отмел незарегистрированные разговоры взмахом руки. Слишком много бюрократии! Вэлкорту понравилось это, но в его сознании все еще крутился брифинг.

Что, черт возьми, имел в виду Рокерман, когда сказал, что О'Нейл нашел способ производить Поли Джи в большом количестве? Что это такое, Поли Джи? Их объяснение только затуманило его мозг.

И Седдлер, сидящий здесь же, покивал головой и сказал, что при других обстоятельствах О'Нейл наверняка бы получил Нобелевскую премию!

Боже правый! Молекулярный биолог сходит с ума и в секрете ставит весь мир на колени.

Седдлер и Рокерман сидели прямо здесь, в его кабинете, и спорили. Седдлер спрашивал:

– И где же он найдет природную ДНК для того, чтобы вызвать полимеризацию?

– Очевидно, он нашел способ!

Что это, к черту, означает?

– Тогда как он сделал свою ДНК биологически активной? – спросил Седдлер.

У Вэлкорта была такая память, что он мог воспроизвести такие разговоры слово в слово, но воспроизведение

не разъясняло того, что он слышал.

– Помните, что он был еще и фармаколог, – сказал Рокерман.

Фармаколог. Вэлкорт знал, что это такое. Он проклял тот факт, что не счел нужным в университете прослушать больше научных курсов. Тарабарщина!

– Это фантастика! – сказал Седдлер. – Этот человек способен работать с полимерами на самом тонком уровне.

– И не забывайте, – напомнил Рокерман, – что он нашел места в цепочке, управляющие последовательностью, в которой составляются мономеры. А ведь речь идет о гигантских молекулах.

– Послушайте, – сказал Седдлер, – мы должны найти этого человека и оставить его в живых. Боже! Какая информация содержится в его голове!

Учитывая свое раздражение, Вэлкорт прервал их очень деликатно.

– Джентльмены, вы не возражаете, если я включусь в вашу дискуссию? Предполагается, что вы вводите в курс дела Президента.

– Простите, сэр, – сказал Седдлер. – Но оба мы ошеломлены тем, как О'Нейл легко манипулировал соединениями с пептидной связью в…

– Что такое пептидная связь, черт возьми?

Седдлер взглянул на Рокермана, который пояснил:

– Это основной тип связи в спирали ДНК, мистер Президент. Она работает подобно замку-молнии, начинаясь с аминокислоты валин на одном конце цепочки и закрывая звено за звеном до тех пор, пока молекула не будет закончена.

– Я понимаю примерно четверть того, что вы только что сказали, – произнес Вэлкорт. – А это означает, что я не понимаю ничего!

Они услышали в его голосе раздражение и злость.

Рокерман нахмурился.

– Сэр, О'Нейл создал специальный вирус, а может быть, и более чем один.

– Наверняка, больше, чем один! – сказал Седдлер.

– Вполне возможно, – согласился Рокерман. – Он создал его, чтобы заразить им определенную бактерию. Когда бактериальный вирус заражает бактерию, формируется РНК, которая похожа на ДНК вируса, а не на ДНК хозяина-носителя. Последовательность нуклеотидов в этой новой молекуле ДНК является комплиментарной по отношению к ДНК вируса.

Седдлер, видя сердитый блеск в глазах Вэлкорта, поднял руку.

– Сэр, О'Нейл нашел генетическую запись у человека, которая задает, что зародыш будет женского пола. Он создал болезнь, которая связывается с этой записью.

Это Вэлкорт понял. Он кивнул.

– Хаддерсфилд подтверждает, что существуют бессимптомные носители этой чумы, – добавил Рокерман.

– Она заражает мужчин, но не убивает их, вы это имеете в виду?

– Да, сэр.

– Тогда почему же вы так и не скажете? – Вэлкорт сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться. Черт возьми этих ученых с их тарабарщиной! – А каковы симптомы у мужчин? – спросил он.

– Мы еще не уверены, сэр, – сказал Седдлер. – Может быть, что-то вроде сильной простуды. – Он издал нервный смешок.