Белая дорога
Шрифт:
— Соренгил, ты за главного. И если пленники начнут вам докучать, связать и заткнуть рты. Турмай, идём-ка.
И швырнув в костер последнюю корку, он отправился вниз по тропе, посмотреть, как идут дела.
Имея оружие, Алек и его друзья, вероятно смогли бы уложить полдюжины мужчин и женщин, которые тут остались, но Алек понятия не имел, как поведет себя колдун, да и Серегил казался вполне удовлетворённым тем, как всё складывалось пока что.
Соренгил, похоже был того же возраста и темперамента, что и Ризер,
— Как тебя зовут? — спросил Алек, учуяв слабое звено в стане врага.
— Кальен-и-Ротис. А тебя?
— Алек-и-…
— Бастарды не могут называть имя отца, — сказал с вызовом один из молодых парней и швырнул в огонь выструганную палку, прямо возле Алека, обдав его снопом искр. По меркам фейе он был, наверное, даже моложе, чем Алек.
— Хватит, Рейн, — осадил его Соренгил.
— Если мне хочется, я буду с ним говорить! У кого ещё тут больше прав на это? — огрызнулся тот.
— Пусть говорит, — поддержала его молодая темноглазая девица, удостоив Алека далеко не дружественным взглядом.
Оглядевшись, Алек увидел, что и остальные смотрят на него, словно стая волков на добычу.
— И что ты хочешь этим сказать? — спросил он, схлестнувшись взглядом с тем парнем.
— Я хочу сказать, шлюхино отродье, что из-за тебя я уже потерял отца и брата, и буду более чем счастлив всадить в тебя нож, как только придёт время.
— Рейн, я сказал прекратить! — прикрикнул Соренгил.
— Да плевать я на него хотел, — парировал Алек. — Если пение моего тайан’джила прикончило кого-то из твоей родни, вини в этом только себя. Не мы крались за вами под прикрытием метели, скажешь не так?
Прежде, чем кто-либо успел среагировать, парень очутился возле Алека, выхватив из-за пояса нож.
Рейн был очень быстр, но Алек ещё быстрее. Он резко откатился и, и используя взмах руки в его сторону, поймал мальчишку за запястье и опрокинул на спину, выкрутив у него из руки ножик. Схватив выпавшее оружие, он оседлал его грудь и приставил клинок к шее прежде, чем другой хазадриельфейе успел его оттолкнуть. Вроде бы более дружелюбный, он, тем не менее едва не сломал Алеку пальцы, отбирая нож.
Только теперь Алек заметил, что и Микам и Серегил тоже на ногах. Серегил удерживал за руку вырывающегося Себранна и, зажав ему рот, что-то отчаянно шептал на ухо рекаро.
Кальен обнял Рейна за шею, пытаясь его утихомирить.
— Сядь на место, я’шел, твоих приятелей тоже касается, иначе всё это не закончится добром для всех нас.
— У меня был отец, — пытаясь вырваться, прохрипел Рейн. — Его звали Сьял — и — Контус. Он погиб, охотясь за грязным тирфейским ублюдком, обрюхатившим твою мать! А твой мерзкий тайн’джил убил моего брата!
— Мой отец был достойным человеком! — крикнул в ответ Алек, тоже рванувшись из державших
— Пусть подерутся, — стали подначивать некоторые, освобождая для них круг. — Никаких ножей, только на кулаках.
Алек оглянулся на Себранна, немного утихомирившегося в крепких тисках рук Серегила, затем на Серегила, не спускавшего с него тревожных глаз. Если отпущу его, совершенно отчётливо говорил этот его взгляд, ты знаешь, что будет. Хочешь, чтобы я сделал это?
Каково бы ни было искушение, Алек не мог на это пойти. Не мог — против мальчишки, потерявшего своего отца, хоть в том и не было никакой вины Алека.
Он опустил руки.
— Я ел вашу пищу. Я не обесчещу себя и моего тали, — ответил он. Но не удержался и добавил:
— И память моих родителей.
— Что скажешь, Рейн? — строго спросил Соренгил. — Не сильнее ли атуи я’шела?
Парень вырвался.
— А как же атуи Ризера? Честь Эбрадос? Почему эти ублюдки всё ещё живы? — выкрикнул он и кинулся в лес.
Молодая женщина плюнула в сторону Алека.
— Не сильно же ты чтишь родительскую честь, отказываясь от кровной мести.
— Я твоей родне объявлю кровную месть, Алиа, если ты не станешь следить за своим языком, — рявкнул Соренгил.
Алек высвободился из рук удерживавшего его мужчины и одёрнул одежду.
— Мой отец был хорошим человеком и не убивал своей родни.
— Если бы твоя мать позволила нам забрать вас с отцом, она была жива до сих пор, хотя позор, который она на себя навлекла ушёл бы только с нею в могилу, — ответил Соренгил.
— Алек, может быть ты сумеешь успокоить Себранна? — попросил Серегил, а его взгляд говорил: оставь их пока что.
Никто даже не попытался воспрепятсвовать Алеку, когда он взял Себранна на руки.
— Всё хорошо, Себранн. Не трогай никого, понял?
— Троооогай, — прошипел рекаро, глаза его всё ещё были угрожающе темны.
Кальен и остальные уставились на них. Кажется, даже взрослый рекаро заинтересовался.
— Оно разговаривает? — изумлённо выдохнул один из рейдеров.
— Он не такой, как ваш, — рыкнул Алек. — И для вас же лучше никогда это не забывать. Если вы ещё раз поднимете руку на меня или кого-то из моих друзей, я не стану его сдерживать.
Конечно, угроза не заставила их относиться к нему с большим почтением, но после этого никто уже никто не позволял себе над ним смеяться.
На то, чтобы убрать с пути поваленные рета’ноями деревья, понадобились усилия четырех лошадей. Ризер заметил нескольких из этих маленьких горцев, пристально наблюдавших за ними с высоты. И то, что он не представлял, сколько их там может быть на самом деле, здорово его беспокоило.