Белая и пушистая
Шрифт:
– Почему Жанна сама не рассказала вам, о чем идет речь? – подозрительно осведомился старик.
– Она говорила, что речь идет о старом деле медработников, но все-таки у нее температура и ей нужен покой. Так что она сказала, что подробности я могу узнать у вас. И потом, вы же были участником того дела, так что можете рассказать гораздо лучше ее. – я выдохнула воздух и перевела дух.
«Вот это меня понесло! – отметила я про себя. – А старик далеко не глуп».
Я не была уверена до конца, что старик был участником того самого давнего дела, просто подобное предположение казалось мне логичным. И теперь с замиранием сердца я
– Я не уверен, что должен что-то говорить вам, – медленно произнес он. – Но раз Жанны нет, а несправедливость продолжает иметь место… Я не могу это терпеть! Она должна сидеть в тюрьме!
В его голосе неожиданно зазвучали стальные нотки, и я подумала, что во времена молодости он, видно, и впрямь занимал должность, дающую ему право выносить судьбоносные вердикты.
Больной вздохнул и замолчал, собираясь с силами. Все-таки ему было тяжело говорить.
– О ком вы говорите? – склонившись, тихо спросила я, боясь спугнуть его откровенность. – Жанна не назвала мне фамилии этой женщины, она сказала, что только вы имеете на это право.
– О старшей медсестре, – выдохнул старик. – Я только прошу, чтобы вы посодействовали тому, чтобы старшая медсестра здесь не работала. Она не может работать в медицине. Вы меня понимаете?
Он поднял вверх указательный палец и потрясал им перед моим лицом.
– Не совсем, – призналась я, жадно ловя каждое его слово.
– Это было давно. Еще в восьмидесятых, в конце. Так называемое дело медиков.
Я вздрогнула и обернулась. Скрип двери. Показалось или нет?
Я тут же вскочила и потихоньку, на цыпочках, подбежала к двери. Распахнув ее, убедилась, что за ней никого не было. Дверь, ведущая на лестницу, находилась совсем рядом, и я отчетливо услышала затихающие торопливые шаги. Подойдя к лестничному проему, я уже ничего не услышала.
«Вот черт! – не сдержалась я. – что это за шутки? Просто игры в прятки какие-то. Неужели опять Рита? Какую игру она ведет?»
Я вернулась в палату, но старичок уже мирно посапывал. Я уже протянула руку, чтобы его разбудить, но в последний момент отдернула ее: мне снова послышался шум.
Мягко ступая, я опять подошла к двери и осторожно выглянула. Шаги раздавались на лестнице, и я успела выскользнуть из палаты незамеченной.
«Сюда я вернусь завтра утром, – решила я про себя, уже уверенно шагая по коридору. – Информации к размышлению на сегодня и так достаточно. А сейчас есть и другие дела».
Я спокойно прошла по переходу в учебный корпус. Заглянув в кабинет Риты, убедилась в отсутствии хозяйки. Это снова заставило меня заподозрить, что секретарша следит за мной. Я посмотрела на часы: рабочий день подходил к концу. Похоже, разговор с Ритой тоже стоит отложить до завтра. Мне еще предстоит не торопясь просмотреть карточку Жанны и проанализировать то, что я узнала, а уже потом, отталкиваясь от этого, продумать предстоящую беседу с секретаршей.
Глава 5
Дома было, как обычно, тихо и спокойно. За окном, несмотря на довольно поздний вечер, еще было светло. Дни уже становились заметно длиннее, и это не замедлило сказаться на моем настроении: я отметила, что оно стало куда
Я не спеша подогрела в микроволновке купленный в супермаркете ромштекс с гарниром из цветной капусты. Выложив готовое блюдо в тарелку и налив себе чашку крепкого кофе, достала из сумки карточку Жанны и еще раз внимательно начала ее изучать.
Да, на первый взгляд действительно ничего не видно, но если присмотреться внимательно, да еще и подключить к этому делу лупу, то вывод просто очевиден. У половины замечаний – явно подделанные кем-то подписи. А следующий за этим логический вывод – это то, что автором подделок является секретарша Рита.
И если Жанна каким-то образом об этом узнала, то, учитывая особенности ее натуры, она наверняка попыталась шантажировать Риту. И та должна была себя защитить. Ведь в противном случае Костромина рисковала потерять хорошую работу и, как следствие, высокую зарплату. А также репутацию… Но решилась бы она из-за этого на убийство, да еще на двойное? Все-таки Рита Костромина не монстр какой-нибудь, одно дело подписи врачей подделывать, и совсем другое – травить девчонок. К тому же у нее нет медицинского образования, и она вряд ли знакома с механизмом действия ядов. Хотя, с другой стороны, работая в клинике, легко могла и выяснить это.
Фирма «Фарм-клиник», генеральный директор Стригунец Виталий Степанович, – гласила следующая строка в карточке. И там же, судя по словам Коростылева, работает молодой человек погибшей Светланы Малаевой: Владик Шестаков.
Неужели все-таки это Рита? Допустим, что это так. Но зачем тогда она убила Свету? Малаева тоже была в курсе? Зачем Жанна посвятила ее в это? Или, наоборот, вначале о должностном преступлении Риты узнала именно Света, а уже потом рассказала Жанне, предоставив той разбираться? Ведь, по словам Димы Коростылева, мозгом в их тандеме была именно Малаева, а Жанна предпочитала действовать.
Или это просто цепная реакция преступлений? После того как зло совершил один, другой под шумок тоже осуществляет свои потайные замыслы. Другими словами, убийца Жанны и убийца Светы – разные люди? С этим я тоже очень часто встречалась в своей детективной практике.
Я решила пока что оставить эту версию и перейти к новым персонажам дела. Машинально доедая содержимое тарелки, я взяла телефон и набрала номер управления внутренних дел, где работал Мельников.
Набирая номер, я не была уверена в том, что застану его на месте. Рабочий день для многих граждан уже закончился, и для подполковника в том числе. Но, во-первых, он порой задерживался на службе, а во-вторых, в случае чего я легко могла перезвонить ему домой, благо наши дружеские отношения были настолько давними и непорочными, что супруга Андрея соединяла меня с мужем даже среди ночи без малейших подозрений.
Но мне повезло: после нескольких гудков я услышала усталый голос Андрея.
– Мельников слушает.
– Андрей Александрович, привет. Это все старые знакомые.
– Татьяна? – уточнил Андрей. – Куда пропала?
– Дела, – уклончиво ответила я.
– Одно дело, как я понимаю, – уточнил Мельников. – Больничное. Или у тебя уже новое появилось?
– Со старым еще не разобралась, Андрюша, – вздохнула я. – Но ты даже не догадываешься, насколько близок к истине! Меня действительно интересует еще одно дело. Только оно не новое, как ты выразился, а как раз очень-очень старое…