Белая королева (Повесть о Мэри Слессор)
Шрифт:
Она была поражена переменами в Дюк-Тауне, которые произошли за последние 15 лет. В те далекие дни единственными белыми людьми в поселках были миссионеры. Купцы из Европы почти не сходили со своих кораблей. Единственным представителем закона и порядка был консул, который располагался на испанском острове Фернандо По, в стороне от побережья Гвинеи. Изредка он посещал Кабалар, следуя по реке в канонерской лодке, дабы убедиться, что торговля развивается мирно. Хотя миссионеры беспрестанно убеждали старейшин отказаться от убийств, рабства и массовых отравлений, их слова часто оставались пустым звуком. Не было закона, а в ответ слышалось одно: «Это наш обычай», и старейшины держали в своих руках жизнь и смерть одноплеменников.
Но в 1891 году Британское
Однажды солнечным утром уполномоченный сам нанес визит Мэри Слессор. Она сидела в кресле-качалке, маленькая, хрупкая леди с ясными глазами, на руках держала черного младенца. Остальные дети играли возле нее, а Дженни присматривала за порядком.
Миссионерка и представитель королевского правительства беседовали о планах развития страны.
— Вы, мисс Слессор, должно быть, заметили большие перемены в Дюк-Тауне,— сказал сэр Клод Макдональд.
— Да, сэр, конечно. Теперь у них хорошие дороги, вдоль берега посажены деревья, люди аккуратно одеты, и каждый занят своим делом.
— Это медленный процесс,— признался сэр Клод,— но ифики уже начинают понимать, что все улучшение жизни зависит от них самих. Вспомните прошлые годы в Калабаре, всего несколько лет назад... каннибализм, убийства детей-близнецов, жен и рабов хоронят вместе со старейшиной, испытание ядом. Вы, миссионеры, сделали для этих людей неизмеримо много. Теперь для поддержки вам нужны я и мои служащие.
— Мы заложили здесь хорошее начало,— продолжал он.— В распоряжении Дюк-Тауна есть два санитарных инспектора, улицы убираются каждый день. По сравнению с прошлыми годами это достижение — помните, какая грязь была вокруг, рассадник болезней?
Мы также очистили кустарники и осушили местность. Это помогает избавиться от малярии. Да, у меня ведь на Правительственном холме живет группа офицеров, не говоря уже об африканских воинах в бараках. И у нас не было ни одного смертного случая или серьезного заболевания за последние три года. Подумайте об этом! Если мы так же очистим городок, как это будет прекрасно. Кроме всего, у нас есть и почта, и здание таможни, и ботанический сад. Я организовал бесплатную раздачу саженцев кофе и какао-бобов всем, кто обещает заняться их разведением. Возможно, мы когда-нибудь будем экспортировать сотни тонн кофе и какао из Калабара, не говоря уже о пальмовом масле.
Я хочу сделать то же самое для Окойонга и внутренней части страны,— продолжал уполномоченный.— Я много слышал о вашей работе, мисс Слессор. Если только я смогу продолжить то, что вы начали, мы откроем Калабар и Кросс-Ривер для свободной торговли и докажем, что существуют закон, порядок и справедливость для каждого не только в Дюк-Тауне, но и внутри страны.
— Что вы собираетесь предпринять? — Мэри Слессор, как всегда, была практична.— Жители Окойонга все еще с подозрением относятся к белым и ификам, я пыталась положить начало их дружбе, но я всего-навсего женщина с одной парой рук и ног. Я не успеваю сделать все. Посмотрите, как я работаю в школе... мы ползем со скоростью черепахи. Мои ребята из миссии тоже преподают. А мои переговоры со старейшинами... они длятся часами, а мы все так же стоим на месте.
Сэр Макдональд показал на речку из окна. Он спросил:
— Вы видите там корабль?
— Да, с кормовым колесом, пришвартованный к новому причалу.
— Это «Бикрофт». Он станет первым кораблем, который откроет международные пути сообщения. Ваши друзья из миссии уже предприняли двухнедельную поездку вверх по Кросс Ривер. У вас уже есть четыре или пять баз к северу от Унваны. Но в любой момент воюющие племена могут перекрыть все пути. Во что бы то ни стало мы должны сохранить открытыми речные пути, чтобы каноэ
— Да, у вас много работы,— спокойно заметила Мэри,— но это время грядет, да грядет. Папа Андерсон обычно повторял: мы должны возблагодарить Бога за прошлое и верить в будущее.
— Вы должны помочь мне с Окойонгом,— снова сказал королевский уполномоченный.— Британское правительство мне поручило назначить вице-консулов в местные суды, которые мы учредили. Я знаю, будут неприятности, если я пошлю незнакомого белого человека к вашим людям. Он не знаком с их обычаями, они не будут доверять ему. Но они доверяют вам. Вот почему я прошу вас стать вице-консулом в Окойонге. Вы будете представлять там Ее Величество Королеву. Вы будете заниматься всеми делами племен и председательствовать на суде.
* * *
Итак, все было решено. Мэри Слессор, бывшая ткачиха, становилась первой женщиной-судьей в Британской империи. А она не была мягким, сентиментальным законником. Она могла быть жесткой, кроме того, она знала обычаи, язык народа, среди которого жила. Большие перемены происходили в жизни Окойонга. Старейшины уже не были властны над жизнью и смертью людей. Их прихоти теперь покорялись закону. Мэри Слессор имела право вызвать полицейские отряды из Калабара в случае необходимости. Но она предпочитала полагаться на доверие людей и сама доверяла им, потому что считала их своими друзьями. Во время заседания суда она одновременно вязала, слушая долгие судебные разбирательства. Слушала терпеливо, иногда бросая наводящий вопрос. Затем делала заключение. Ее суд был скорый и правый. Она в совершенстве владела языком аборигенов. Могла кстати ввернуть местную поговорку и заставить людей смеяться, но могла и оборвать, заставить покраснеть, опустить голову от стыда. Иногда она буквально своими руками приводила приговор в исполнение, с достоинством отвешивая крепкую оплеуху какому-нибудь вождю за то, что осмелился солгать. Ее называли белой матерью. В ответ Мэри требовала от них послушания и честности, как от своих детей.
Говорили, что Мэри была необычным, иногда очень своеобразным миссионером. Скромная, хрупкая, часто пугалась диких зверей на лесных тропинках. Но когда она сталкивалась с вооруженным отрядом воинов, да еще подогретых алкоголем, она вырывала оружие у них из рук, говорила им:
— Идите домой и ведите себя примерно, как порядочные люди.
Ее образ жизни резко отличался от правил поведения белых в тропиках. Она не пользовалась сеткой от москитов, не фильтровала питьевую воду. Местная пища вполне удовлетворяла ее. Волосы подстригала коротко, как у мальчишек, это требовало минимум времени для ухода. Она не носила ни туфель, ни шляпы, ходила по лесу босиком, забывая про порезы и ссадины, не боясь укусов змей.
Несмотря на все это, она обладала большим чувством достоинства. Мир знал ее под именем Мэри Слессор, но даже самые близкие друзья не называли ее просто по имени. Для мужчин-соотечественников она была «мисс Слессор», для африканцев «Ма мисс Слессор» или просто «Ма» — местный титул высочайшего уважения.
Был случай, когда ее друзья-миссионеры, миссис и мистер Вер из Крик-Тауна, приехали к ней в Икендж на выходные. Они удивились простому образу ее жизни, но не сказали ни слова. Миссис Вер поехала с Мэри в дальнюю деревню на похороны вождя. Две белые женщины смотрели, как хоронили его под полом собственного дома по местным обычаям. Вместе с вождем положили все его вещи. Миссис Вер была удивлена, видя такое суеверие после стольких лет христианского учения в этой местности. Мэри Слессор угадала ее мысли.