Белая Кость

Эль Кебади Такаббир

— Господа рыцари! — произнёс Кьяр. — Я хочу устроить для вас настоящий пир.

Присутствующие ответили бурными аплодисментами.

— Эсквайры, разведчики! — вновь заговорил Кьяр. — Сегодня вам придётся переночевать в другом месте. Только без обид.

Отправил помощников кухарей на ближний рынок, велел виночерпию откупорить в погребе бочку с лучшим вином. Выдал эсквайрам и разведчикам деньги на ночлег и тайком послал Вилаша в одно заведение с особым поручением.

Ближе к вечеру прислужники разожгли в купальне очаги, над пламенем установили железные решётки с камнями,

нагрели на жаровнях воду, наполнили ванну, не уступающую размерами бассейну. На каменные лежанки постелили покрывала. И побрели в Просвещённый монастырь.

Защитники веры расселись в трапезной. Помощники кухарей установили на столы блюда с жареным мясом и запечённой в тесте рыбой, с ломтями сыра и брынзы, с яблочными пирогами и грибами в сметанном соусе… Еды и вина было столько, что кто-то вспомнил о пиршестве, устроенном королём Джалеем, когда гости, желая отведать все яства, периодически ходили в уборную опорожнять желудок. Самым востребованным предметом на том пиру стало гусиное перо, им щекотали в горле, чтобы вызвать рвоту.

Кьяр выпроводил работников кухни из храма, расплатился с Вилашем за выполненное поручение. Навесил на входные двери замки, закрыл щеколды и присоединился к рыцарям.

Впервые за много лет он смотрел на людей с презрением. Его титул и почётные звания остались в далёком прошлом. Долгое время он, будучи простым монахом, делил кров и трапезу с обнищавшими дворянами и их сынками, с ублюдками, подброшенными на крыльцо монастыря и выросшими в обители. Ему случалось ночевать в стоге сена бок о бок с крестьянами. Как-то раз он заблудился в лесу и провёл ночь у костра с разбойниками. Но никогда Кьяр не испытывал к людям такого отвращения.

Защитники веры плотно поужинали, изрядно выпили и пошатываясь проследовали в купальню, где их звонким смехом встретили… шлюхи. Этого от Святейшего отца никто не ожидал. Столько лестных слов в свой адрес он ещё не слышал.

Воины совокуплялись с девками на скамьях и на полу. В клубке тел невозможно было разобрать, сколько человек слилось в смердящее похотью существо. Кьяр обдавал раскалённые камни вином. Купальня погружалась в дурманящий липкий туман.

— Присоединяйтесь к нам, Святейший! — предложил Экил и воткнул член проститутке в рот.

— Подобные утехи не для стариков, — ответил Кьяр. Прикрывая нос тряпкой, перешёл к следующему очагу и окатил камни вином.

— Хотя бы разденьтесь. Тут настоящее пекло!

— Не хочу пугать ваших подруг дряблым телом.

— Да бросьте! — Экил за волосы стащил девку с приятеля и повернул к себе задницей. — Эти дамочки любят стариков.

Завывающий стон проститутки помешал Кьяру ответить. Когда в густом тумане стали просматриваться только тени, Кьяр вылил остатки вина на камни и направился к выходу из купальни.

— Святейший! Вы куда? — крикнул Экил.

Глазастый чёрт, подумал Кьяр, а вслух сказал:

— Где-то у меня флакончик со слезами мака завалялся. Пойду, поищу.

— Вот это дело! — одобрительно гаркнули воины.

Кьяр заглянул в трапезную. За столами дремала дюжина защитников веры. Почти столько же отказались идти в купальню и отправились спать. Значит,

в купальне резвятся примерно двадцать пять рыцарей и пять шлюх. Произведя в уме расчёты, Кьяр прошёл в свои покои. Надел под чёрный балахон кольчужную рубаху и набедренную повязку. И вытащил из сундука тяжёлый длинный меч, получивший в первом Ангельском походе имя «Вершитель».

— 2.38 ~

— Ваше величество.

Рэн приподнял голову с подушки, пытаясь сообразить, где находится. За окнами висела серая кисея дождя, и опочивальня будто тонула в тумане.

— Лорд Верховный констебль просит вас прийти в Первую казарму, — проговорил караульный, стоя у кровати.

Первой казармой гвардейцы нередко называли Башню Мечей, небольшую постройку, где проживали и проводили заседания коннетабль королевских гвардейцев и командиры сотен. Там же хранились запасы смолы и камней, оружие и документация по личному составу.

— Который час?

— Уже полдень, ваше величество.

— Полдень? — Рэн сел. Прижал пальцы к вискам.

В голове били барабаны. Последний бокал вина был всё-таки лишним.

— В замок явились разведчики и эсквайры защитников веры. — Голос караульного гудел как боевой рог. — Лорд Верховный констебль сейчас беседует с одним из них в подвале.

В подвале? Мрачное место, скрытое от посторонних глаз, больше подходило для пыток, чем для дружеских бесед. Рэном овладело предчувствие беды. Он свесил ноги с кровати:

— Зови слуг. И позови лекаря. Пусть принесёт что-нибудь от головной боли.

Мокрые башни белёсыми свечами упирались в затянутое тучами небо. От омытых дождём аллей тянуло приятной прохладой. Пахло землёй и травой. Возле кузни, не обращая внимания на морось, гвардейцы и кузнецы осматривали копыта лошадей. Из конюшни доносился говор конюхов, слышалось тихое лошадиное фырканье. В конце ряда солдатских казарм возвышалось трёхэтажное здание — Башня Мечей.

Караульный сопроводил короля в освещённый факелом подвал. В глубине помещения, заставленного бочками, ящиками и мешками, обнаружилась дверь. Лорд Айвиль, коннетабль гвардии и командир отряда Выродков встретили Рэна церемонными поклонами. С табурета, стоящего посреди комнаты, неловко сполз человек в мятом костюме из дешёвого сукна, бухнулся перед Рэном на колени и согнул спину. Телосложение воина, а поведение плебея. Разведчики и оруженосцы зачастую вели себя как мелкие людишки, хотя от тех и других зависели жизнь и честь господина.

Рэн осмотрелся. На вбитом в стену крюке — масляная лампа. Из мебели — стол и табурет. Ни орудий пыток, ни пятен крови на полу и глинобитных стенах.

— Ваше величество, — произнёс Киаран. — Это разведчик Вилаш из отряда защитников веры.

— Встань! — приказал Рэн воину.

Тот поднялся, поправил на поясе потёртый ремень и, вытянув подрагивающие руки по швам, уставился себе под ноги.

Рэн присел на край стола:

— Зачем защитникам веры разведчики?

— Местность незнакомая, — пробормотал Вилаш заикаясь. — В лесах всякий народ встречается. Без разведки никак нельзя, ваше величество.