Белая львица

Манкелль Хеннинг

В глубине души Валландер уже понял, что Стиг Густафсон не имеет отношения к убийству. Но он словно бы не желал с этим примириться. Ведь им так нужно раскрыть это загадочное преступление, и чем скорее, тем лучше. Вдобавок личные эмоции во время допроса совершенно недопустимы.

– Машину я оставил у Центрального вокзала, - добавил Стиг Густафсон.
– Потом зашел в пивной бар и выпил кружечку пива.

– Кто-нибудь сможет подтвердить, что в прошлую пятницу сразу после четырех

вы были в этой пивной?
– спросил Валландер.

Стиг Густафсон задумался.

– Не знаю, - в конце концов сказал он.
– Я сидел один. Может, бармен запомнил меня? Но вообще-то я редко захожу в эту пивную. Я там не завсегдатай.

– Вы долго там пробыли?

– Час, наверно. Не больше.

– То есть примерно до половины шестого? Так?

– Думаю, да. Я хотел успеть в винный магазин, пока там не закрыли.

– В какой именно?

– За универмагом «Нурдиска компаниет». Название улицы не помню.

– И как, успели?

– Успел. Взял пару банок пива.

– Кто-нибудь может подтвердить, что вы туда заходили?

Стиг Густафсон покачал головой:

– У кассира была рыжая борода. Хотя, может, у меня остались чеки. На них ведь указан день и час, верно?

Валландер кивнул:

– Дальше.

– Потом я пошел на парковку, сел в машину и поехал в супермаркет «Б amp;В», что возле ипподрома Егерсру. Хотел купить дорожную сумку.

– Там кто-нибудь сможет вас опознать?

– Сумку я не купил, - сказал Стиг Густафсон.
– Цены оказались очень высокие. И я решил обойтись старой. Увы.

– А потом вы что делали?

– Съел гамбургер, неподалеку от супермаркета, в «Макдоналдсе». Но там обслуживают молоденькие ребятишки. Наверняка ничего не вспомнят.

– У молодых людей часто хорошая память.
– Валландер подумал о банковской кассирше, которая несколько лет назад здорово помогла дознанию.

– Я еще кое-что вспомнил, - сказал Стиг Густафсон.
– Это было в пивной.

– Что именно?

– Я спустился в уборную. И там поболтал с одним мужиком. Он жаловался, что у них там нет бумажных полотенец, руки нечем вытереть. Мужик был чуточку навеселе. Но не слишком. Сказал, что его зовут Форсгорд и что у него цветочный магазин в Хёэре.

Валландер записал:

– Это мы проверим. А теперь вернемся к «Макдоналдсу», что возле Егерсру. Вы были там, видимо, около половины седьмого.

– Пожалуй, - согласился Стиг Густафсон.

– Что вы делали потом?

– Поехал к Ниссе, и мы играли в карты.

– Кто это - Ниссе?

– Старый плотник, мы с ним плавали вместе много лет. Ниссе Стрёмгрен. Живет на Фёренингсгатан. Иногда мы играем в карты. Этой игре мы выучились на Дальнем

Востоке. Очень сложная, но интересная, когда умеешь. Там нужно копить валетов.

– И как долго вы у него пробыли?

– Домой я уехал около полуночи. Поздновато, конечно, ведь наутро нужно было встать ни свет ни заря. Автобус-то с Центрального вокзала отходит ровно в шесть. Я имею в виду автобус до Каструпа.

Валландер кивнул. У Стига Густафсона есть алиби, думал он. Конечно, если все, что он сказал, правда. И если Луизу Окерблум убили действительно в пятницу.

Но сейчас нет никаких оснований требовать ареста Стига Густафсона. Прокурор санкции не даст.

Это не он, думал Валландер. Если даже я начну давить на то, что он преследовал Луизу Окерблум, мы все равно ни к чему не придем.

– Подождите здесь.
– Валландер встал и вышел из комнаты.

Собранные на совещание сотрудники уныло выслушали его информацию.

– Надо проверить его показания, - сказал Валландер.
– Но честно говоря, думаю, это не он. След оказался тупиковым.

– По-моему, ты опережаешь события, - вмешался Бьёрк.
– Мы ведь не знаем точно, что она действительно умерла в пятницу во второй половине дня. Стиг Густафсон вполне мог поехать из Ломмы в Крагехольм после того, как расстался со своим приятелем-картежником.

– Вряд ли, - сказал Валландер.
– Что могло задержать там Луизу Окерблум до такого позднего часа? Не забывай, на автоответчике она сказала, что вернется домой к пяти. Мы должны исходить из этого. С ней что-то случилось до пяти часов.

Все молчали.

Валландер огляделся:

– Мне нужно поговорить с прокурором. Если нет вопросов, я отпускаю Стига Густафсона.

Возражений никто не имел.

Курт Валландер прошел в другую часть здания, где располагалась прокуратура, и доложил Перу Окесону о допросе. Каждый раз, бывая у Окесона, комиссар ужасался немыслимому беспорядку, царящему в кабинете. Столы и стулья завалены кучами бумаг, мусорная корзина переполнена. Но работать с Пером Окесоном было одно удовольствие. Толковый прокурор, вдобавок и в халатном отношении к важным документам его не упрекнешь.

– Арестовать его мы не можем, - сказал Окесон, когда Валландер закончил свой доклад.
– Я полагаю, вы сумеете быстро проверить его алиби?

– Да. Честно говоря, думаю, это не он.

– Другие зацепки есть?
– поинтересовался Окесон.

– Очень слабые. Вдруг он кого-нибудь нанял, чтобы убить ее. Прежде чем продолжить дознание, мы все тщательно проверим. Но иных зацепок по конкретным людям у нас нет. Будем пока работать в широком спектре. Если что, я сообщу.