Белая львица
Шрифт:
Если преступление будет раскрыто уже сегодня, дело окажется на удивление простым, думал он. Поначалу зацепки вообще отсутствовали. А потом все завертелось очень быстро. Дознание редко следует будничному ритму. У него своя жизнь, свое движение. На часах дознания время искривлено, оно то останавливается, то мчится во весь опор. Предсказать это заранее невозможно.
В восемь все собрались в управлении, и Валландер взял слово.
– У нас нет причин привлекать датскую полицию, - начал он.
– Если верить сводной сестре Стига Густафсона,
– Старый судовой машинист небось выберет большой паром, - сказал Мартинссон.
– Может, паромы ему как раз и надоели, - перебил Валландер.
– Стало быть, причалов три, выставим у каждого двоих сотрудников. Тогда мы наверняка его задержим и объясним, в чем дело. Конечно, толика осторожности не помешает. Потом доставим его сюда. Думаю, лучше всего, если я сам с ним побеседую.
– Не маловато ли - по два человека?
– сказал Бьёрк.
– Может, на всякий случай хоть патрульную машину прихватим?
Валландер уступил.
– Я говорил с коллегами из Мальмё, - продолжал Бьёрк.
– Они готовы обеспечить любую помощь. Сами договоритесь там, каким образом ребята из паспортного контроля предупредят о его появлении.
Валландер посмотрел на часы:
– Если вопросов нет, пора выезжать. Лучше добраться до Мальмё заблаговременно.
– Самолет может и опоздать на сутки, - заметил Сведберг.
– Погодите, я проверю.
Спустя четверть часа он сообщил, что самолет из Лас-Пальмаса ожидается в Каструпе уже в двадцать минут десятого.
– Он сейчас в воздухе, - сказал Сведберг.
– И ветер попутный.
Они тотчас выехали в Мальмё, потолковали там с коллегами и разошлись по местам. Валландер взял на себя терминал, где причаливали суда на воздушной подушке; помогал ему практикант, новенький, по фамилии Энгман. Его прислали вместо Неслунда, которого Валландер не раз привлекал к оперативной работе. Уроженец острова Готланд, Неслунд мечтал вернуться в родные места и, когда появилась вакансия в полиции Висбю, без колебаний перевелся туда. Иногда Валландер скучал по нему, ведь люди с таким ровным и веселым характером встречаются нечасто. Мартинссон и еще один коллега отвечали за Лимхамн, а Сведберг - за суда на подводных крыльях. Связь между собой держали по рации. К половине десятого все было отлажено. Валландер даже достал у коллег на терминале кофе для себя и практиканта.
– Первый раз участвую в задержании убийцы, - сказал Энгман.
– Мы пока не знаем, убийца ли он, - отозвался Валландер.
– В нашей стране человек считается невиновным, пока не предъявлены неопровержимые улики. Не забывай об этом.
Он с неудовольствием отметил, что говорит назидательным тоном. Надо бы сгладить неприятное впечатление, сказать что-нибудь хорошее. Но в голову ничего не пришло.
В половине одиннадцатого Сведберг и его напарник тихо-спокойно задержали Стига Густафона. Он оказался
Сведберг сказал, что его подозревают в убийстве, надел ему наручники и сообщил, что допрос состоится в Истаде.
– Не понимаю, о чем вы говорите, - сказал Стиг Густафсон.
– Почему вы надели мне наручники? Зачем мне ехать в Истад? И кого это я якобы убил?
Сведберг отметил, что Густафсон, похоже, искренне удивлен. И у него мелькнула мысль, что, быть может, машинист Стиг Густафсон ни в чем не виноват.
Без десяти двенадцать Валландер вошел в помещение для допросов Истадского полицейского управления и сел напротив Стига Густафсона. К этому времени он уже проинформировал прокурора Пера Окесона о задержании.
Прежде всего комиссар спросил, не хочет ли Стиг Густафсон кофе.
– Нет, - ответил тот.
– Я хочу домой. И хочу знать, почему я здесь.
– Мне нужно задать вам несколько вопросов, - объяснил Валландер.
– И поедете вы домой или нет, будет зависеть от ваших ответов.
Начал он с самого начала. Записал анкетные данные Стига Густафсона, пометил, что второе имя у него Эмиль и что родом он из Ландскруны. Густафсон явно нервничал, на лбу выступили капли пота. Но это еще ничего не значит. Люди подсознательно боятся полиции, точно так же как боятся змей.
Приступая к собственно допросу, Валландер решил говорить прямо и посмотреть, какова будет реакция.
– Вы здесь для того, чтобы ответить на вопросы в связи с жестоким убийством, - сказал он.
– Убийством Луизы Окерблум.
Густафсон оцепенел. Он что же, не рассчитывал, что труп обнаружат так скоро?
– подумал Валландер. Или потрясен совершенно искренне?
– Луиза Окерблум исчезла в прошлую пятницу, - продолжал он.
– Ее труп найден несколько дней назад. Вероятно, она была убита вечером в день исчезновения. Что вы можете сказать по этому поводу?
– Это та Луиза Окерблум, которую я знаю?
– спросил Стиг Густафсон.
Теперь он был заметно испуган.
– Да. Та самая, с которой вы познакомились у методистов.
– Ее убили?
– Да.
– Какой кошмар!
У Валландера тотчас зародилось мучительное ощущение, что здесь что-то не сходится, совершенно, черт побери, не сходится. Потрясенный ужас Стига Густафсона казался неподдельным. Хотя комиссар знал по опыту, что иные преступники, у которых на совести самые что ни на есть жуткие преступления, умеют весьма достоверно разыграть невинность.
Но ощущение несообразности не исчезало.
Может, они шли по изначально холодному следу?
– Я хочу знать, что вы делали в прошлую пятницу, - сказал Валландер.
– Во второй половине дня.
Ответ застал его врасплох.
– Я был в полиции, - сказал Стиг Густафсон.
– В полиции?
– Да. В Мальмё. На следующий день собирался лететь в Лас-Пальмас. И неожиданно обнаружил, что паспорт недействителен. Ну и поехал в полицию, чтобы получить новый. Паспортный стол уже закрылся, когда я пришел. Но тамошние сотрудники вошли в мое положение и не отказали. В четыре я получил новый паспорт.