Белая львица
Шрифт:
На сей раз насторожился сам Валландер.
И даже не сразу понял почему.
Но секунду спустя сообразил, что насторожило его в Рыкове полное отсутствие реакции.
Он все время ждал именно этого, подумал Валландер, чувствуя, как забилось сердце. Чтобы не подать виду, он прошелся по комнате.
– Не возражаете, если я тут осмотрюсь?
– Пожалуйста, - ответил Рыков.
– Таня, открой нашему посетителю все двери.
Валландер заглянул в комнаты. Но мысли его были заняты Рыковым.
Лувен и не догадывается,
Он удивился собственному спокойствию. Нужно было немедля уйти отсюда, позвонить Лувену и вызвать опергруппу в полном составе. Взять Рыкова под перекрестный допрос и как следует прижать, пока он не признается в существовании Коноваленко и не расскажет, где тот находится.
Когда он заглянул в небольшую комнату, видимо предназначенную для гостей, она чем-то привлекла его внимание, но чем именно, он и сам не знал. Комната как комната. Кровать, письменный стол, плетеный стул, окно с синими шторами. На стене полка с безделушками и книгами. Валландер изо всех сил старался понять, что же такое он видит, не замечая. Запомнил подробности и отвернулся.
– Ну что ж, теперь я вас оставлю.
– Мы с полицией не ссоримся, - сказал Рыков.
– В таком случае беспокоиться вам не о чем, - ответил Валландер.
Он поехал обратно в город.
Вот теперь мы нанесем удар, думал он. Сейчас же расскажу Лувену и его людям всю эту примечательную историю. И мы заставим Рыкова или его жену заговорить.
Теперь-то мы их возьмем. Непременно возьмем.
Коноваленко едва не проворонил Танин сигнал. Поставив машину возле дома в Халлунде, он, как всегда, бросил взгляд на фасад. Они договорились, что, если по какой-то причине ему нельзя подниматься в квартиру, Таня оставит одно окно открытым. Окно было закрыто. Коноваленко пошёл к лифту и вдруг вспомнил, что забыл в машине пакет с двумя бутылками водки. Сходил за ним и машинально опять взглянул на фасад. Окно было распахнуто. Он вернулся в машину, сел за руль и стал ждать.
Когда из подъезда вышел Валландер, он тотчас смекнул, что едва не нарвался на полицию.
Таня подтвердила его подозрения. Это действительно был комиссар уголовной полиции, по фамилии Валландер. Вдобавок в его удостоверении Таня прочла, что он из Истада.
– Чего он хотел?
– спросил Коноваленко.
– Спрашивал, не знаю ли я некоего Коноваленко, - сказал Рыков.
– Отлично!
– воскликнул Коноваленко.
Таня и Рыков недоуменно уставились на него.
– Отлично!
– повторил Коноваленко.
– Кто мог рассказать ему обо мне? Если не вы? Только один человек - Виктор Мабаша. Через этого полицейского мы на него и выйдем.
Он велел Тане принести рюмки. Все трое выпили водки.
Коноваленко промолчал, но пил он за истадского полицейского. И был очень доволен собой.
Из Халлунды Валландер поехал
– Мы можем встретиться?
– спросил он.
– Сейчас? Я думала, ты работаешь.
– У меня есть час-другой. Если ты можешь.
– Где встретимся? Ты ведь плохо ориентируешься в Стокгольме.
– Я знаю, например, Центральный вокзал.
– Ну так что, встретимся там? Посредине большого зала? Через сорок пять минут?
– Договорились.
Положив трубку, Валландер спустился в холл.
– До вечера меня не будет, - сказал он администратору.
– Если кто-нибудь спросит меня, лично или по телефону, скажете, что у меня срочное дело и связаться со мной нельзя.
– До которого часа?
– До поры до времени.
На Центральном вокзале, заметив Линду, он едва ее узнал. Волосы выкрашены в черный цвет, довольно короткая стрижка, яркий макияж. На ней был черный комбинезон, ярко-красный плащ и полусапожки на высоких каблуках. Валландер обратил внимание, что многие мужчины оглядываются на нее, и почему-то вдруг почувствовал досаду и смущение. Он назначил свидание собственной дочери. А навстречу ему шла молодая самоуверенная женщина. Давняя застенчивость исчезла без следа. Он обнял ее с ощущением, что совершает не вполне уместный поступок.
Линда сказала, что проголодалась. Пошел дождь, и они забежали в кафе на Васагатан, прямо напротив почтамта.
Она ела, а Валландер смотрел на нее и, когда она спросила, не хочет ли он тоже взять что-нибудь, покачал головой.
– Мама была здесь на прошлой неделе, - неожиданно сказала Линда.
– Показывала своего нового поклонника. Ты его видел?
– Я больше полугода с ней не разговаривал.
– Мне он не понравился. По-моему, он больше интересовался мной, чем мамой.
– Вот как?
– Он, кажется, импортирует станки из Франции. Но говорил в основном о гольфе. Ты знаешь, что мама теперь играет в гольф?
– Нет, - удивился Валландер.
– Не знаю.
Линда внимательно посмотрела на него, потом продолжила:
– И очень плохо, что не знаешь. Что ни говори, она пока самая важная женщина в твоей жизни. Она-то все про тебя знает. И про женщину из Латвии тоже.
Валландер обомлел. Он никогда не говорил с бывшей женой о Байбе Лиепе.
– Откуда ей это известно?
– Наверно, кто-то рассказал.
– Кто?
– Какая разница?
– Просто интересно.
Линда неожиданно сменила тему:
– Почему ты в Стокгольме? Ведь не затем же, чтоб повидаться со мной?
Валландер коротко рассказал о случившемся. В обратном порядке, до того дня две недели назад, когда отец объявил, что женится, а потом пришел Роберт Окерблум и сообщил, что у него пропала жена. Линда слушала внимательно, и впервые он почувствовал, что его дочь совсем взрослый человек. И в иных сферах жизни имеет куда больше опыта, чем он сам.