Белая масаи. Когда любовь сильнее разума

Хофманн Коринна

По дороге в паспортный стол у меня возникает нехорошее чувство, которое позже подтверждается. С этого момента тихие дни в Кении заканчиваются, начинается беготня по кабинетам. Мы вчетвером целый час стоим в очереди, затем нас направляют в нужную комнату. Специалист за большим столом из

красного дерева обрабатывает наши заявления. Между ним и мужем Урсулы завязывается дискуссия, которую мы с Лкетингой совершенно не понимаем. Я только вижу, как они поглядывают на Лкетингу и на его экзотический наряд. Через пять минут звучит: «Окей!» и мы выходим из офиса в растерянности. Я не понимаю, зачем мы прождали час ради пятиминутной процедуры.

Но это только начало. Муж Урсулы считает, что нужно еще кое-что уладить. Лкетинга ни в коем случае не может лететь со мной сразу – лишь через месяц, да и то если все получится. Сначала нужно сделать фотографии, а затем вернуться и заполнить формы, которые сейчас закончились и будут снова в продаже примерно через пять дней. «Неужели в таком большом городе нет анкет на получение паспорта?» – говорю я, стараясь держать себя в руках.

Когда после долгих поисков мы наконец находим фотографа, то узнаем, что нам нужно подождать несколько дней, прежде чем мы сможем забрать фотографии. Измученные жарой и нескончаемым ожиданием, решаем вернуться на побережье. Наши спутники отправляются в свой роскошный отель и говорят, что теперь мы знаем, где офис, и если возникнут проблемы, они к нашим услугам.

Поскольку у нас мало времени, мы отвозим фотографии в офис уже через три дня. Опять приходится ждать, причем дольше, чем в первый раз. Чем ближе наша очередь, тем сильнее я нервничаю.

Лкетинга чувствует себя не в своей тарелке, а я паникую из-за своего английского. Наконец обстоятельно излагаю нашу просьбу жирному сотруднику. С трудом подняв глаза от газеты, он спрашивает, что я собираюсь делать в Швейцарии с этим масаи. «Каникулы», – отвечаю я. Он смеется и говорит, что пока этот масаи не оденется по-человечески, паспорта ему не видать как своих ушей. А поскольку у него нет образования и даже общего представления о Европе, я должна внести залог 1000 франков и заодно сразу купить обратный билет. Только после этого я получу бланк заявления.

Обескураженная высокомерием этого толстяка, я спрашиваю, сколько нам еще ждать. «Около двух недель», – отвечает он, затем указывает нам на дверь и со скучным выражением лица снова берется за свою газету.

Такая бесцеремонность лишает меня дара речи. Нет, я этого так не оставлю. Победа будет за нами. Прежде всего я не хочу, чтобы Лкетинга чувствовал себя белой вороной. Я собираюсь в ближайшее время познакомить его с моей мамой.

Эта идея постепенно становится навязчивой, и я решаю пойти с Лкетингой, который теперь выглядит нетерпеливым и одновременно разочарованным, в ближайшее турагентство и позаботиться обо всем необходимом. Нас встретил дружелюбный индиец, который отнесся к нам с пониманием. Он призвал меня быть осторожнее, так как многие белые женщины потеряли деньги подобным образом. Я договариваюсь с ним о выдаче нам брони на авиабилет и вношу нужную сумму. Он дает квитанцию и обещает вернуть деньги, если не получится с паспортом.

Конец ознакомительного фрагмента.