Белая овца
Шрифт:
– На них стоит ограничение по возрасту в семнадцать лет.
– Ик, – девочка как-то успела уже позабыть о том, что Жон практически все воспринимал буквально. И теперь он, похоже, собирался ограничить ей доступ к ее же собственной порнографии, пока Руби не достигнет нужного возраста. Она попыталась выхватить журнал из его рук, но парень успел его отдернуть, при этом случайно открыв на развороте. Там была изображена удерживаемая щупальцами в довольно пикантной позе женщина.
– Э-это уже немного слишком, – прохрипел Жон. – Я… я имею в виду, что как это все могло в нее поместиться?
– Это просто выдумка, – простонала Руби. – И не стоит задавать таких вопросов!
– Но это же даже не органы размножения. Это, скорее, просто дополнительные конечности, – тут парень понял, что именно сказал, и попытался хоть как-то исправить эту ситуацию: – Ну, по крайней мере, мне так кажется.
Ничего ему не казалось. Девочка сердито посмотрела на Жона, а ее щеки еще немного покраснели.
– Это все равно, что засунуть туда обе руки-…
– Не надо таких подробностей! – рявкнула Руби, сумев наконец выхватить комикс и теперь прижимая его к своей груди. – Д-давай просто оставим эту тему, ладно? И вообще – об этом никому не следует знать.
– Мне нужно об этом знать, иначе у меня так и останется моральная травма на всю жизнь.
Девочка покраснела еще сильнее.
– Никто, кроме тебя, не должен об этом узнать. Особенно Янг.
– Вряд ли она меня простит, если я буду держать что-то подобное в тайне от нее.
– А если ты ей об этом расскажешь, то тебя не прощу уже я, – заметила Руби, всем своим видом выражая страдание. – Это всего лишь такое развлечение. Люди занимаются самыми разными вещами. Например, та же Янг любит пойти выпить, и это-то как раз очень плохо. А я… мне всего лишь нравится читать хентай с тентаклями. Ну, может быть, это тоже плохо, но мое увлечение, по крайней мере, не приводит к циррозу печени или многочисленным переломам.
– А разве алкоголь приводит к переломам?
– Если Янг как следует напьется, то да. У окружающих. Пожалуйста, Жон, не говори ей ничего. Я обещала Блейк-…
– Блейк? Она тоже как-то с этим связана?
Руби моментально побледнела.
– Я ничего такого не говорила…
– Так значит, именно она тебя этим и снабжает!
– Я ни о чем таком не говорила. Абсолютно точно. С чего ты вообще это взял? – глаза девочки расширились от ужаса, когда Жон начал подниматься со своей кровати, вне всякого сомнения, собираясь пойти в комнату команды RYBN и допросить Блейк насчет того, зачем та развратила его подругу своими поставками порнографии с тентаклями.
С боевым криком Руби опрокинула его обратно на кровать, а затем уселась верхом. Возможно, в обычной ситуации она бы уже умерла со стыда, но сейчас девочка едва могла соображать от паники и бурлившего в крови адреналина.
– Нет, – прорычала она, надеясь, что это прозвучало хоть сколько-нибудь грозно. – Ты ничего не скажешь Янг и не будешь убивать Блейк. И вообще не станешь упоминать об этом… Это будет вечной клятвой лучшего друга.
Жон удивленно моргнул.
– Вечная клятва? Никогда об этом не слышал…
Скорее всего, так было именно потому, что Руби ее прямо сейчас и придумала. Но испытываемое ей отчаяние
– Эта клятва связывает лучших друзей на всю жизнь, – пояснила она. – И ты не можешь ее нарушить, иначе… иначе произойдет что-то ужасное.
– Что-то ужасное?
– Мы перестанем быть друзьями, – пригрозила Руби. – А еще… еще тебе придется ходить на четвереньках и лаять как собака целых две недели.
Последнее она добавила просто на тот случай, если потери ее дружбы окажется недостаточно. Любой другой на его месте уже бы понял, что все это являлось всего лишь уловкой, но… но это же был Жон.
– Ч-что? Мне кажется, что это как-то слишком…
– Ага, – глубокомысленно кивнула девочка. – Но вечная клятва лучших друзей очень важна. Именно поэтому ты ничего не можешь рассказать Янг.
– Я даже не помню, чтобы давал ее тебе.
– Прямо вот только что ты и поклялся, – произнесла Руби, слезая с него и испытывая огромное облегчение от того, что никто так и не вошел в их комнату, когда она оседлала парня своей сестры прямо на его кровати. – И теперь ты не можешь никому об этом рассказать. Таковы правила.
– Ну… – Жон с некоторым сомнением посмотрел на девочку и моментально оказался в ловушке выступивших у нее на глазах слез. – Ну… ладно. Если это никому не повредит, то почему бы и нет…
Когда через сорок минут вернулась Пирра, в их комнате стояла какая-то неловкая тишина, а оба ее товарища по команде сидели на своих кроватях, уставившись в учебники. И самое главное – их позы были весьма напряженными, а щеки заметно покраснели. Это даже заставило ее позабыть о своих собственных проблемах.
– Я что-то пропустила?
– Нет! – откликнулись они оба в унисон.
И все же она явно что-то пропустила…
***
“Человечество должно быть стерто с лица Ремнанта”, – произнес паразит. – “Думаю, что мы и так уже видели достаточно. Мы прибыли сюда, чтобы оценить их культуру, достижения и все прочее. Но теперь я считаю, что единственным возможным решением является их полное и окончательное уничтожение”.
“Это всего лишь выдуманные истории, Реми”.
“Ты же видел эту мерзость, Жон!” – взвыл паразит, и у парня почему-то возникло ощущение, что тот обнял себя всеми шестью своими коготками. – “Ты же сам видел, что та женщина творила с бедным Гриммом! Она пожирала его живьем! Засовывала щупальца себе в… в…”
Он издал вопль ужаса.
“Знаю, Реми. Я действительно все это видел. Но не стоит так волноваться – на самом деле ничего подобного не существует”.
“Это просто ужасно… нужно истребить их всех…”
Жон оставил в покое своего маленького компаньона и попытался сосредоточиться на Пирре, которая желала с ним поговорить наедине и уже куда-то вела по безлюдному коридору. Честно говоря, он был этому даже рад. Не только потому, что так можно было сбежать от той неловкости, что установилась между ним и Руби, но еще и по той причине, что хотя бы представлял себе, что именно желала обсудить с ним девушка.