Белая овца
Шрифт:
“Я сейчас!” – воскликнул Реми, поднимая его на ноги при помощи щупалец и позволяя уйти из-под еще одного взмаха.
Оставалось надеяться лишь на то, что Реликвии выполнят свое предназначение и помогут человечеству в час наибольшей нужды.
Жон взрезал мечом плоть, Вайсс воткнула посох в бок, а Сан швырнул корону прямо в лицо. Места соприкосновения вспыхнули ярким светом, заставляя Бога Тьмы завопить от боли:
– А-А-А!
Он пошатнулся отступая подальше от Реликвий.
– Проклятье! – прошипел Бог Тьмы. – Да как
Секундой позже вызванная щелчком пальцев сила откинула Жона и всех остальных на полсотни метров назад, заставив врезаться в скалу.
Жон закашлялся, сплевывая кровь. Вайсс попыталась встать, но тут же со стоном рухнула обратно на землю. Реликвия Созидания валялась в десятке метров от нее.
Синдер поспешила поднять посох, но выглядела она ничуть не лучше них, стараясь не двигать обугленной рукой и подволакивая ногу.
– Довольно! Теперь я вас всех перебью, ничтожные отбросы-…
– Нет! – крикнула Руби, используя свое Проявление и появляясь прямо напротив Бога Тьмы. – Назад!
Ее глаза замерцали, а затем залили всё вокруг потоком яркого света, заставившего противника отшатнуться и прикрыть ладонью лицо. Но даже это не помешало ему ухватить другой рукой Руби за голову и плечи, не давая ей продолжить атаку.
– Артефакты с силой моего брата, Озпин, которого оживили даже несмотря на то, что именно из-за него и начались все неприятности, – прошипел Бог Тьмы, пока от его тела исходил дым. – А теперь еще и это? Сила Света в глазах какого-то ребенка? Где твой хваленый порядок, брат? Сколько вообще Света существует в этом проклятом мире?!
Он сердито швырнул Руби в скалу. Та врезалась в нее и больше не пошевелилась.
– Где баланс?!
Жон едва мог двигаться. Он сплюнул кровь, чувствуя наличие внутренних повреждений и, возможно, переломов ног. Многие лежали на земле, включая большинство членов Белого Клыка, и даже Гриммы оказались отброшены назад. Неверморы всё еще пытались подняться.
– П-пирра, – выдохнул Жон. – С-силы девы…
– Еще что-то?! – взревел услышавший его Бог Тьмы. – Это просто какое-то безумие!
– Точно, безумие, – раздался усталый голос.
Рядом встала Янг, поддерживая рукой Иня.
– Нет, Янг, – прошипел Жон.
– Полное безумие, – продолжила та, проигнорировав его и направившись прямо к разъяренному Богу. – Но еще это доказывает наличие несправедливости. Не только по отношению к нам. К тебе тоже.
Их противник напряженно смотрел на Янг, но так и не увидел у нее Реликвий или какого-либо еще оружия, а потому позволил приблизиться. Он мог в любой момент убить ее – просто раздавить – но Жон всё равно не сумел заставить свое тело повиноваться.
– Несправедливость? Выбирай свои слова крайне осторожно, дитя, чтобы они не оказались последними.
– Я всего лишь говорю правду. Сам посуди – ты и твой брат сражались тысячи лет, а потом он внезапно надумал заключить с тобой сделку, создав баланс и порядок. Логично,
Бог Тьмы предпочел промолчать.
– Мне кажется, что это более чем очевидно. Вы оба создали Ремнант, вместе трудились над сушей, сезонами, сменой дня и ночи, а также человечеством и всем прочем. Он вложил во всё это свои силы, а ты – свои. Баланс.
– Да. Баланс. Порядок.
– Но тут ведь не было никакого баланса, правда? У него имелись последователи и верующие, ему приносили прошения, в то время как ты застрял в проклятых пустошах, ожидая хоть кого-нибудь. Ты сделал половину работы, но ничего не получил взамен.
– Таков оказался выбор человечества…
– Полное дерьмо, и ты это прекрасно знаешь. Люди вовсе не выбирали его – они просто не могли попасть к тебе. Если бы имелся тот самый баланс, то вы оба оказались бы одинаково доступны или недоступны. Но вместо этого твой брат сделал так, чтобы почитали именно его.
Янг остановилась в десяти футах от Бога Тьмы, сочувственно на него посмотрев.
– И однажды к тебе пришла она – отчаявшаяся женщина, отвергнутая Богом Света. Салем пообещала стать первой и единственной на тот момент твоей последовательницей, но прилетел твой брат и остановил ее.
– Она намеревалась нарушить баланс жизни и смерти.
– Который тебя ничуть не волновал, раз уж ты оживил Озму. И кроме того, разве Бог Света потом не сделал то же самое, вернув его к жизни? В чем разница-то? Почему ему можно так поступать, а тебе нельзя? С чего бы ему запрещать тебе прикасаться к вопросам жизни и смерти, а самому оживлять одних и делать бессмертными других? Разве это не нарушение баланса?
Бог Тьмы снова предпочел промолчать.
Да и Жон тоже не нашел в себе сил что-либо сказать.
– Если ты кого-то оживляешь, то это нехорошо, а если он делает то же самое, то просто ‘дает человечеству еще один шанс’ и ‘не теряет надежды’. Очевиднейшее дерьмо. Я скажу тебе, для чего всё это было сделано. Для того, чтобы у тебя не появилось последователей. Твоему брату это не нравится.
Бога Тьмы затрясло от ярости. Его взгляд метнулся к сражавшемуся с Салем и Озпином Богу Света, но ладонь нависла над Янг так, словно он желал ее раздавить.
– Ты пытаешься меня обмануть, как это тогда сделала она.
– Разве? Я ведь ничего не прошу и не требую – всего лишь делюсь моими наблюдениями. Что же касается Салем, то она тебя и вовсе не обманывала. Просто предложила службу в обмен на возвращение Озпина к жизни и, как мы все недавно слышали, не соврала. Где же тут обман?
– Она не сказала, что уже обращалась с этой просьбой к Богу Света.
– А ты у нее об этом спрашивал?
Бог Тьмы ничего не ответил.
– Но разве что-то подобное могло тебя остановить? Неужели ты отверг бы ее службу, если бы узнал об этом?