Белая овца
Шрифт:
– Не стоит бояться моего гнева, если ты об этом. Как уже было сказано, я не повторю ошибок моего брата и не отвращу от себя верных мне последователей. Тьма не обязана всегда нести с собой разрушение, как и Свет – созидание, – произнес Бог, повысив голос, чтобы его могли услышать все. – Просто будем считать, что в моих глазах Ремнант уже является единым, а наш эксперимент увенчался неожиданным успехом, заодно дав нам обоим драгоценный опыт.
Толпа разразилась радостными криками, услышав эту новость, а Жон испытал настолько сильное
– Бог Ть-… – начала было Салем, но осеклась. – Бог. Я понимаю, что ты нас спас, и просьбы о чем-то большем могут показаться невежливыми, но… то проклятье, которое было наложено на меня… на нас.
– Оно будет снято. Присутствие здесь вас обоих нарушает любой баланс и порядок, но об их восстановлении позаботится время. Вы покинете этот мир естественным путем.
Он вытянул вперед руку, и сорвавшийся с нее фиолетовый свет окутал Салем с Озпином. Они выдохнули, но, похоже, не из-за боли, а от удивления.
– Оскар, – произнес Озпин. – Ты?.. Да, замечательно.
Он опустился на одно колено и склонил голову.
– Спасибо. Вы спасли не только мою душу, но и жизнь ребенка, с которым мы были вынуждены делить тело. Я вам чрезвычайно за это благодарен.
– Я тоже, – произнесла Салем, опускаясь рядом со своим бывшим мужем. – Особенно за спасение моей семьи.
Бог Тьмы выпятил грудь, радуясь неприкрытой, но искренней похвале.
– Да, – самодовольно сказал он. – Я – щедрый Бог. Помните об этом. Что же касается твоей семьи, то моя сила останется в вас, как и сила моего брата в тех, у кого серебряные глаза. Это и есть истинный баланс, так что ни тем, ни другим никто не станет вредить.
Янг радостно улыбнулась.
– Мой Бог мудр и милосерден.
– Да, – еще более самодовольно кивнул тот. – Я такой.
На взгляд Жона, это было не слишком-то и взрослым поведением, но никакого раздражения оно всё же не вызывало. В конце концов, Бог Тьмы спас их всех, а потому имел полное право собой гордиться.
– Что ты будешь делать теперь? – спросил он. – Останешься здесь?
– Если я останусь, то ко мне начнут приносить прошения. Со временем, когда мой брат вернет себе силы, я буду вынужден пустить сюда и его, но тогда цикл может повториться с самого сначала. Так что пусть мне и нравится править, но я всё же откажусь от этого.
Бог Тьмы замолчал, что-то обдумывая, а затем продолжил:
– И в то же время вы не должны прекращать мне поклоняться. Не забывайте о моей щедрости.
– Мы никогда о ней не забудем, – ухмыльнулась Янг.
– Думаю, стоит организовать какой-нибудь государственный праздник, – произнес Айронвуд. – Мои люди сделали несколько записей произошедшего, которые мы используем в Атласе в качестве доказательства наших слов. Уверен, что после их просмотра наш народ воздвигнет в вашу честь памятник и объявит этот день особенным.
– День Бога Тьмы? – заинтересовано спросил тот.
–
– Пышные церемонии не для нас, – сказала Сиенна. – Мы устроим фестиваль в Менаджери и будем проводить его каждый год в этот день. Выпивка, танцы и веселье от заката, когда наступает Тьма, и до самого рассвета. Или до того момента, пока все не свалятся с ног от усталости и алкоголя.
– Турнир! – радостно выкрикнула из толпы Руби.
Озпин удивленно моргнул.
– Турнир?..
– Н-ну, раз Гриммы теперь мирные, то Охотникам и Охотницам больше нечем заняться. А потому мы должны проводить турниры в честь Бога Тьмы. Бойцы станут соревноваться в том, кто из них более достоин победить ради него, как он победил ради нас Бога Света.
– Мне нравится твое предложение о драках в мою честь, среброглазая.
– Ура! – воскликнула Руби.
Озпин хмыкнул, устало помассировав переносицу.
– А я-то решил, что смогу уже отдохнуть. Хорошо, я свяжусь с Глиндой, и мы вместе подумаем над тем, как изменить Фестиваль Вайтела.
– То есть Охотники теперь – это своего рода жрецы? – уточнила Янг.
– Конечно. Почему бы и нет? – пожал плечами Озпин. – По крайней мере, существуют еще преступники, дикие животные и спортивные мероприятия. Уверен, что Академии найдут себе какое-нибудь новое предназначение. Возможно, через сотни лет люди будут смотреть соревнования в тепле и уюте, вспоминая о том, как их предки использовали эти навыки, чтобы выживать в ужасающих условиях. Может быть, через тысячу лет они и вовсе позабудут о том, что Гриммы когда-то являлись их врагами.
Честно говоря, это звучало просто замечательно.
– Как же я рада, что не доживу до чего-то подобного, – сказала Салем. – Еще раз благодарю тебя, Бог Тьмы. Никогда не забуду того, что ты для всех нас сделал.
– Хорошо. Мне пора уходить, но я продолжу следить за Ремнантом и этими турнирами в мою честь. А когда мой брат восстановится, то я покажу их ему и буду смеяться над его завистью.
Бог Тьмы расхохотался, а его тело начало тускнеть, пока не остался лишь фиолетовый туман, который, впрочем, тоже очень быстро рассеялся.
Небеса вновь просветлели, и пространство вокруг залил свет ярко-красного, вечернего солнца.
– У нас получилось? – спросил Жон. – Мы сделали это?..
– Похоже, что да, – не менее удивленно произнес Озпин. – Или это у него получилось, а мы просто постояли в сторонке.
– Говорите за себя, – усмехнулась Янг. – Мне удалось убедить Бога напасть на другого Бога. Это вершина моей карьеры, так что я подаю в отставку прямо сейчас.
Айронвуд рассмеялся.
– Атлас наверняка пришлет в качестве благодарности за подобный подвиг корзинку с фруктами, ваше высочество. Винтер, – окликнул он свою помощницу, которая тут же оказалась рядом. – Что насчет раненых? Каковы наши потери?