Белая роза (Черный отряд - 3)

Кук Глен

– Достаточно?! А если они - воскресители? На лавку обрушилась тишина. Боманц глядел на сына. Шаблон смотрел на отца. Дважды пытался ответить, но молчал. В воздухе повисло напряжение.

– Папа...

– Так думает Бесанд. Стража следит за Токаром. И за мной. Пришло время Кометы, Шаб. Десятое возвращение. Бесанд чует большой заговор воскресителей. И давит на меня. После этой истории с Токаром будет давить еще больше.

Шаблон втянул воздух сквозь зубы. Вздохнул.

– Может, мне не следовало возвращаться домой. Вряд ли я чего-то добьюсь, уворачиваясь

от Бесанда и сражаясь с тобой.

– Нет, Шаб, - возразила Жасмин.
– Твой отец не будет скандалить. Бо, ты не будешь скандалить. Не будешь.

– Гм-м.
– "Мой сын помолвлен с воскресительницей?" Боманц отвернулся, глубоко вдохнул, тихо выбранил себя. Делаем поспешные выводы? По чьему слову Бесанда?

– Извини, сынок. Он меня просто заездил. Боманц покосился на. Жасмин. Бесанд был не единственным его проклятием.

– Спасибо, пап. Как твои исследования? Жасмин что-то бормотала.

– Сумасшедший какой-то разговор, - заметил Боманц.
– Все задают вопросы, и никто на них не отвечает.

– Дай денег, Бо, - потребовала Жасмин.

– Зачем?

– Вы двое "здрасьте" не скажете, пока не начнете свои заговоры плести. А я пока на рынок схожу.

Боманц ждал. Жасмин обошлась без обычного арсенала ядовитых фразочек о горькой женской судьбе. Боманц пожал плечами и высыпал горсть монет в ладонь жены.

– Пошли наверх, Шаб.

– Она стала мягче, - заметил Шаблон, когда они поднялись на чердак.

– Я что-то не заметил.

– Ты тоже. А дом совсем не изменился. Боманц зажег лампу., - Все так же тесно, - посетовал он, берясь за копье-тайник.
– Надо будет новую сделать. Эта уже потерлась.
– Он разложил карту на маленьком столике.

– Добавлений немного.

– А ты попробуй избавиться от Бесанда.
– Боманц постучал по шестому кургану.
– Вот. Единственное препятствие у меня на пути.

– Это единственный возможный путь, папа? Может, легче взять верхние два? Или даже один? Тогда у тебя будет шанс пятьдесят на пятьдесят угадать два оставшихся.

– Я не гадаю. Мы же не в карты играем. Если при первой сдаче сыграешь неправильно - второй не будет.

Шаблон подтащил табурет, глянул на карту. Побарабанил по столу пальцами. Боманца передернуло.

***

Прошла неделя. Семейство приспособилось к новому ритму жизни - включая жизнь под все более внимательным взглядом Наблюдателя.

Боманц чистил секиру из захоронения теллекурре. Сокровищница. Сущая сокровищница. Общая могила, прекрасно сохранившиеся оружие и доспехи. В лавку вошел Шаблон.

– Тяжелая была ночь?
– Боманц поднял глаза.

– Не слишком. Он, кажется, готов сдаться.

– Мен-фу или Бесанд?

– Мен-фу. Бесанд раз шесть заглядывал.
– Сторожили отец с сыном посменно. Оправданием служил ворюга Мен-фу, но на самом деле Боманц надеялся вымотать Бесанда еще до появления Кометы. Трюк не срабатывал.

– Мама приготовила завтрак.
– Боманц принялся складывать мешок.

– Подожди, папа. Я тоже с тобой.

–

Отдохнул бы.

– Да ладно. Охота мне в земле поковыряться.

– Ну давай.
– "Что-то мучит парня. Может, он готов поговорить?" Они редко беседовали. До университета их отношения были одним сплошным скандалом, где Шаблон всегда только защищался... За эти четыре года он вырос, но в глубине души оставался все тем же мальчишкой. Он не был еще готов встретиться с отцом как мужчина с мужчиной. А Боманц недостаточно постарел, чтобы не видеть в Шаблоне того мальчишку. Так постареть нелегко. Когда-нибудь его сын посмотрит на своего сына и подумает: "Как же он вырос..." Продолжая очищать булаву от наростов грязи, Боманц криво усмехнулся самому себе. "Об отношениях он думает. Разве это на тебя похоже, старый ты пень?" - Эй, пап!
– позвал Шаблон из кухни.
– Чуть не забыл. Прошлой ночью я видел Комету.

Когтистая лапа вцепилась Боманцу в живот. Комета! Нет, не может быть. Не сейчас. Он еще не готов.

***

– Наглый, мелкий ублюдок!
– Боманц сплюнул. Он и Шаблон сидели в кустах, наблюдая, как Мен-фу вышвыривает из раскопа предметы.
– Я ему ногу сломаю!

– Подожди минутку. Я обойду кругом и перехвачу его, когда он побежит.

– Нечего руки марать.
– Боманц фыркнул.

– Очень хочется, папа. Счеты бы с ним свести.

– Ладно.

Мен-фу высунул из ямы уродливую головку, нервно огляделся и снова ушел в землю. Боманц двинулся вперед.

Подойдя поближе, он услыхал, как вор разговаривает сам с собой:

– Ох, чудненько. Чудненько. Каменное сокровище. Каменное сокровище. Эта жирная мартышка его не заслуживает. Все к Бесанду подлизывается, подлый.

– Мартышка, говоришь, жирная? Ну погоди.
– Боманц сбросил с плеч мешок и инструменты, покрепче взялся за лопату.

Мен-фу выбрался из раскопа, держа в руках охапку древностей. Глаза его широко распахнулись, губы беззвучно зашевелились. Боманц размахнулся.

– Ну, Бо, только не...

Боманц ударил. Мен-фу отпрыгнул, получил лопатой по ноге, взвыл, уронил свою ношу, замахал руками, свалился в раскоп и вылез с дальней стороны ямы, привизгивая, как недорезанная свинья. Боманц проковылял за ним, нанес могучий удар по ягодицам супостата, и Мен-фу побежал. Подняв лопату, Боманц метнулся за ним с воплем:

– Стой, ворюга, сукин ты сын! Будь мужиком, ты!

Он нанес последний мощный удар и, промахнувшись, не удержался на ногах. Боманц вскочил и, воздев лопату, продолжил погоню.

На Мен-фу кинулся Шаблон, но вор протаранил его и исчез в кустах. Боманц врезался в сына, и они вместе покатились по земле.

– К черту, - пропыхтел Боманц.
– Все равно сбежал.

Он распростерся на спине, тяжело дыша. Шаблон захохотал.

– Что смешного, черт тебя дери?

– Лицо у него было... Боманц хихикнул:

– Не много же от тебя было помощи. И они оба расхохотались.

– Пойду лопату свою отыщу, - выдавил наконец Боманц.

Шаблон помог отцу встать.