Белая роза (Черный отряд - 3)
Шрифт:
– Эй!– окликнул я наших.– Поосторожнее там! Этот ублюдок снижается.
Огромная тень затмевала тысячи звезд. И расползалась. Вокруг нее вились манты. Большие, маленькие, средние - столько их я никогда не видел.
Мой оклик вызвал только смех. Я снова помрачнел и принялся обходить ударную группу, изводя товарищей проверкой наличия обязательных пакетов первой помощи. К концу обхода я почувствовал себя намного лучше - пакеты были у всех.
Летучий кит спускался.
Луна села, и в тот же миг менгиры начали двигаться.
Душечка проехала по отмеченной менгирами дороге. Когда она проезжала мимо менгира, тот гас и, как я полагаю, передвигался к дальнему концу шеренги.
Времени проверять у меня не было. Ильмо и Лейтенант построили нас в колонну. Ночь над нашими головами наполняли хлопанье крыльев и писк теснящихся в воздухе мант.
Летучий кит оседлал ручей.
Мой бог, он был огромен. Огромен! Я и не подозревал... Он на пару сотен ярдов уходил в кораллы на дальней стороне ручья. А всего в нем было четыре-пять сотен ярдов. И в ширину от семидесяти до сотни.
Менгир сказал что-то, но я не разобрал слов. Колонна двинулась вперед.
Через минуту мои худшие подозрения подтвердились. Мы карабкались по огромному боку на спину кита, туда, где обычно сидят манты.
Кит пах, и сильно. Запах этот не походил ни на что мне знакомое. Мощный запах, можно сказать. Не то чтобы неприятный, но очень сильный. И спина кита.., странная на ощупь. Не мохнатая, не чешуйчатая, не роговая. Не слизистая по-настоящему, но гладкая и упругая, точно переполненная кишка. Ухватиться было за что. Наши башмаки и пальцы не беспокоили зверя.
Менгир ворчал, как старый сержант, одновременно передавая приказы и китовые жалобы. У меня создалось впечатление, что летучий кит был от природы брюзглив и процедура нравилась ему не больше, чем мне. Не могу его за это винить.
Наверху нас ждали неуклюже взгромоздившиеся на китовую спину другие менгиры. Когда я поднялся, менгир отправил меня к одному из своих собратьев, а тот указал, где сесть. Через пару минут к нам присоединились последние ребята.
Менгиры исчезли.
Мне стало нехорошо. Поначалу я подумал, что это оттого, что кит поднимается; когда я летал с Госпожой, Шепот или Душеловом, мой желудок протестовал постоянно. Но эта болезнь была иного рода...
Безмагия Душечки слабела. Она так долго была со мной, что стала частью моей жизни...
В чем дело?
Мы поднимались. Я чувствовал, как меняется ветер. Торжественно вращались звезды. И - внезапно - весь север вспыхнул.
Манты атаковали Взятых. Вся стая. Удар был неожиданным, хотя Взятые не могли не ощущать их присутствия. Но манты поступили не так, как я предполагал...
"О черт, - подумал я, - они загоняют их в нашу сторону..." Я усмехнулся. Не к нам. К Душечке и ее безмагии, в ловушку.
В ту же секунду я увидал вспышку бесплодного колдовства, увидал, как кренится и уходит к земле ковер. За ним устремилась стая мант.
Может, Душечка не так поглупела,
Но мы-то чем занимаемся? Вспышка молнии осветила моих спутников. Ближе всех ко мне сидели Следопыт и пес Жабодав. Следопыт, похоже, скучал, но пес Жабодав насторожился небывало. Он сидел, обозревая пейзаж. Дотоле я видел его сидящим только за едой.
Пес высунул язык. Тяжело дышал. Будь он человеком, я сказал бы ухмылялся.
Второй Взятый попытался показать мантам свою силу. Но его превосходили числом. А Душечка внизу двигалась. Взятый неожиданно вошел в безмагию. И рухнул. За ним устремились манты.
Падение, конечно, Взятые переживут. Но окажутся они при этом в самом центре настороженной равнины. И вряд ли оттуда выберутся.
Летучий кит поднялся уже на пару тысяч футов и двигался на северо-восток, набирая скорость. Сколько до ближайшего ко Рже края равнины? Миль двести? Отлично. До рассвета мы, может быть, и доберемся туда. Но как насчет последних тридцати миль, за пределами равнины?
Следопыт запел поначалу тихо. Песня была старая. Солдаты северных стран пели ее уже много поколений. То был гимн, предсмертная песнь в память о готовых пасть. Я слышал, как в Форсберге ее пели обе стороны. Потом песню подхватил новый голос. И еще один, и еще. Из сорока солдат ее знали человек пятнадцать.
Летучий кит мчался на север. Далеко-далеко внизу проплывала невидимая равнина Страха.
Хотя наверху было прохладно, меня прошиб пот.
Глава 17
РЖА
Первый раз я ошибся, подумав, что Хромой будет дома, когда мы нанесем ему визит. На это намекал и Душечкин маневр со Взятыми. Мне следовало бы припомнить, что Взятые способны связываться друг с другом на расстоянии разум к разуму. Хромой и Благодетель промелькнули мимо нас, когда мы мчались на север.
– Ложись!– взвизгнул Гоблин, когда до окраины равнины оставалось миль пятьдесят.– Взятые! Всем лежать.
Старый Костоправ, как всегда, посчитал, что для него закон не писан. Все ради Анналов. Я подполз поближе к боку нашего ездового чудовища, глянул в ночь. Чуть ниже и позади нас в ночи неслись две тени. Когда они скрылись, я получил хороший выговор от Ильмо, Лейтенанта, Гоблина, Одноглазого и всех, кто удосужился открыть рот. Я вновь сел рядом со Следопытом. Тот ухмыльнулся и промолчал.
Чем ближе к бою, тем живее он становился.
Второй раз я ошибся, полагая, что летучий кит высадит нас на краю равнины. Когда мы приблизились к границе, я снова поднялся, игнорируя ехидные реплики в свой адрес. Но кит не опускался. И не садился еще довольно долго. Вновь усевшись на свое место, я начал тихонько бредить.
Следопыт открыл свой дотоле таинственный сундучок. Там содержался небольшой арсенал. Следопыт проверил клинки. Один длинный нож его не удовлетворил, и Следопыт взялся за точильный камень.