БЕЛАЯ СМЕРТЬ
Шрифт:
Потом мы снова искупались, попарились, пока лица не стали багровыми, а затем окунулись в холодную воду. Все поры раскрылись, последние следы грязи были удалены. Дэйн сказал, что это самый верный способ заработать сердечный приступ, но он явно шутил.
И вот наконец, чистые и отмытые, мы в свое удовольствие плавали в огромном главном бассейне. Кругом били фонтаны воды - как в моем сне, и мы могли наконец нормально вспоминать о своем путешествии через пустыню и смотреть друг на друга с ощущением товарищества. Все наши неприятности
Мы плавали, смеялись, вспоминали и отдыхали от тяжелого пути перед еще более тяжким.
И вдруг от края бассейна раздался громкий голос:
– О господи! И я до такого дожил! Арабская магия превратила мистера Дэйна в рыбу - весьма бледную рыбу и очень костлявую. А его товарищи стали песчаными черепахами.
Я узнал этот голос, но все же повернулся посмотреть и увидел Хитая - на его смуглом лице играла отвратительная усмешка, а тонкие усики казались еще более наглыми, чем обычно. Он был одет в свой потрепанный халат и высокую овечью шапку, при нем были пояс, нож и ружье, на ногах - мягкие сапоги. Не хватало ему только лошади, которая, несомненно, находилась в соседней комнате. От него несло копченой бараниной и потом. Как всегда, он был весьма самодоволен.
– Что ты делаешь в Ширазе?
– спросил его я.
– А вы не ожидали меня увидеть?
– спросил Хитай.
– Однако я здесь, за тысячу миль от приграничья. Мы, туркмены, идем туда, куда хотим, и да поможет Аллах тем, кто встанет у нас на пути.
– Я понял, что твоя храбрость и отвага лежат за пределами понимания обычных людей, - сказал я.
– Но все же - что ты здесь делаешь?
– У меня есть дело, - сказал Хитай.
– Если вы в своем бассейне найдете время подумать о контрабанде...
Рассуждения истинного немытого туркмена! К несчастью, я не мог помышлять о достойном ответе - одетый человек всегда имеет преимущество перед голым. Мы торопливо выбрались из бассейна, вытерлись, оделись и пошли в кофейню обсудить с Хитаем его дело.
Глава 21.
После сладких рисовых булочек и многих чашек чая Хитай рассказал нам, что заставило его пересечь Иран в поисках нас. Его рассказ был выдержан в обычае туркмен - путаный, противоречивый, сложный и невыносимо долгий. Короче говоря, дело сводилось вот к чему: душакам нужно было больше денег, чтобы купить оружие, и они подумали о своем богатом друге мистере Дэйне.
– И вот я здесь, - сказал Хитай.
– У меня есть информация, которая вам крайне необходима, информация об арабах и Белом Порошке. У вас есть деньги, которые нужны моему народу. Итак, вы даете мне несколько тысяч долларов, а я...
– Минутку, - прервал его Дэйн.
– А каким образом ты так быстро сюда добрался?
– На самолете из Мешхеда.
– И ты знаешь, куда арабы повезли героин и кому они
– Я знаю много тайн этих арабов. А что не знаю, то могу узнать.
– Если ты знаешь так много, - сказал Дэйн, - почему же ты не продал мне эту информацию в Мешхеде или Имам-бабе?
– Потому что тогда я не знал, - с видом победителя ответил Хитай.
– Я узнал обо всем только после того, как вы уехали.
– Этот человек явно врет, - сказал я.
Хитай глянул на меня:
– Разве я не провел вас к месту, о котором вы хотели узнать? Разве мой народ не сражался и не умирал ради вас? Разве мы не сожгли ту фабрику? Мы тогда проявили верность, так почему сейчас все должно быть иначе?
– Ну ладно, - согласился я.
– Как ты узнал, куда арабы везут героин?
– Это случилось так, - начал рассказывать Хитай.
– Прежде всего нам стало известно, что арабы, которые получили Белый Порошок - это бедуины-санния из Ирака. Это можно было понять по их головным уборам. Чтобы узнать больше, мы утащили одного старика с их стоянки у Кашмера и расспросили его. Это был очень упрямый старик, но после ночи расспросов он сказал нам то, что мы хотели узнать. Он сказал нам это уже на рассвете, когда воля слабее всего, и после этого умер.
Хитай уловил выражение лица Дэйна и услышал неприязненное ворчание Хансена. Поэтому он торопливо прибавил:
– Этот араб был очень плохим человеком, убил много людей, его все равно убили бы, попадись он врагам. Мы сделали доброе дело. В любом случае его гибель касается только душаков, потому что теперь санния наши враги. Мы пошли на этот риск, чтобы вызнать необходимый вам секрет.
– Варвары!
– проворчал Хансен.
– А что, если араб вам солгал?
– спросил Дэйн.
– Он не солгал.
– Ты уверен?
– Конечно, уверен, - заявил Хитай.
– Он сказал нам все, что знал. Но он был не слишком важной персоной в своем племени, поэтому знал не все мелкие детали.
– Он мог бы назвать человека, который получал героин и платил за него? Или это как раз те мелкие детали, которых он не знал?
– Мы спрашивали его об этом. Но он не мог нам ничего сказать. Я же говорил - он был незначительным человеком. Нельзя ожидать, что такой будет знать все.
Хансен с отвращением покачал головой.
– Пытать человека ради чего бы то ни было - грех, - торжественно заявил он.
– Но пытать старика, который даже не может сообщить то, что тебя интересует - занятие, достойное тупицы. Мистер Дэйн, этот парень глуп и недостоин доверия.
Я перевел это для Хитая. Он зло сказал:
– Вы называете то, что мы сделали, глупостью? Во имя Аллаха, да ничего умнее не придумаешь! Этот старик был почти отверженным в своем собственном племени, и санния просто возьмут за него выкуп. Если бы мы допросили любого другого, кровная вражда была бы бесконечной.