Белая тетрадь
Шрифт:
Это если вы болтаетесь за чьей-то спиной, как туристический рюкзак. Что чувствует при этом сам «турист», остается загадкой.
– О чем задумалась? – просто поинтересовался князь, осторожно карабкаясь по карнизу. На то, что простиралось внизу, я старалась не смотреть.
– О тебе, – честно ответила я. – А то ты не знаешь…
Максимилиан мило улыбнулся, вонзая когти в прочный камень.
– Знаю, конечно. Можешь считать это попыткой завести светскую беседу.
Я рассмеялась.
– Чтобы завести светскую беседу, нужен свет. А у нас тут – пародия
– Не скажи, – покачал головой князь. – Когда-то я всерьез увлекался всеми этими аристократическими штучками… И вообще, у меня титул.
– У меня тоже, – хихикнула я. – Равейна, госпожа седьмого ранга Общей Сферы. А ты правда вел себя как аристократ? Я имею в виду, манеры, речь, балы, дуэли…
– Дуэлей и балов с избытком досталось, – сознался Ксиль. – Особенно дуэлей. Насчет манер – не знаю. Тантаэ мне всегда говорил, что в лучшем случае это можно было обозвать «эксцентричностью».
– А в худшем? – заинтересовалась я.
– А в худшем случае он вспоминал такие слова, какие отпрыску древнего и славного рода, пусть и фальшивому, знать вообще-то не положено… – прыснул Ксиль. И, отвлекшись, соскользнул на предыдущий выступ. – Бездна!
Я взвизгнула, впиваясь ногтями ему в шею. Максимилиан захрипел и одним рывком преодолел злосчастный карниз.
– Больше так не делай, – попросила я, придя в себя.
– Не буду. Если ты не будешь меня отвлекать.
– Могу и помолчать, – обиделась я. Нашел крайнюю…
– Не надо молчать, – улыбнулся Максимилиан. – Я имел в виду, что лучше буду слушать, а ты – рассказывать. Раз уж наоборот не получается.
– А о чем? – растерялась я.
– Например, о твоей жизни в аллийских пределах, – предложил князь, искоса кидая хитрый взгляд. – О друзьях, о семье… О друзьях семьи.
– Ты о Дэриэлле, что ли? – смутилась я.
– Можно и о Дэриэлле, – согласился Максимилиан. – Если больше не о чем. Ты часто гостила в Кентал Савал?
– Каждое лето, – вздохнула я. – Сначала мама стеснялась оставлять нас у Дэйра, забирала каждый вечер домой. А потом он ее уломал. Мол, зачем все время мотаться, детей беспокоить, ах, что вы, вы меня ничуточку не стесните… и все в таком же духе. И сначала мы остались у него на неделю, потом на месяц… Мама заезжала раз в пару дней, обедала с нами и снова отправлялась в лабораторию.
– Вы не скучали по ней?
– Скучали. Но потом опять-таки привыкли. В конце лета даже не хотелось уезжать… Знаешь, мы одно время думали, что Дэриэлл станет нашим папой, – улыбнулась я, вспомнив, как на полном серьезе обсуждала с Хэлом возможное замужество Элен.
– И что вы делали целыми днями? Скитались по лесам или третировали бедных пациентов господина целителя? – спросил Максимилиан. Зрачки у него при этом подозрительно расширились, выдавая глубокую заинтересованность. С чего бы такое внимание?
– Третировать больных нам не давали. Дэриэлл за этим внимательно следил. Его лаборатория и кабинет были на другом этаже. Да и там редко кто задерживался больше чем на день… С утра мы были предоставлены сами себе. Дэриэлл вставал
– Постой, – перебил меня князь. – Он же целитель. При чем тут алхимия?
– Дэйр считает, что при лечении больного любые средства хороши. Магия, сила, зелья, даже антибиотики из человеческих аптек. У него, между прочим, три медицинских диплома. Ну, только в этом веке, – смутилась я, вспомнив пыльную коробку с бумажками на разных языках, в основном на мертвом романском, куда я частенько совала нос в отсутствие хозяина.
Услышав про дипломы, Максимилиан рассмеялся.
– Как же он умудрился проучиться двадцать лет в медицинском институте и не засветиться?
Я хмыкнула.
– Как-то умудрился. Не зря же он так любит джинсы, футболки и прочую человеческую одежду.
– Представляю себе – аллиец в джинсах! – фыркнул князь.
– Он и в джинсах неплохо выглядит, – возразила я.
– Лучше меня? – хитро сощурился Ксиль.
– Ну что ты все время на себя разговор переводишь? – искренне возмутилась я. – Не знаю. Вы оба красивые. И вообще, я не воспринимаю Дэриэлла… в таком ключе.
– А говорила, что любишь, – поддразнил меня князь.
– Ну, это когда было, – замялась я. – С тех пор уже сто лет прошло. Образно выражаясь, – быстро добавила я, глядя на расползающуюся улыбку собеседника.
– Дэриэлл тебя учил чему-нибудь? – внезапно сменил тему Максимилиан.
Я задумалась, не зная, как ответить. Учил, конечно. И магии, и алхимии, и как «держать» больного. Вот только ученица попалась бестолковая…
– Не такая уж бестолковая. – Ксиль снова бесцеремонно залез в мои мысли.
– Хорошо бы, – вздохнула я. – Хэл младше меня на два года, а умеет в десять раз больше. Курсовую по некромантии недавно защитил…
– Твой брат – некромант? – поразился Максимилиан.
– А что здесь такого? – мигом ощетинилась я. Видимо, сказался большой опыт перепалок с аллийцами на эту же тему. – К твоему сведению, некромантия – довольно мирная наука.
– Это не некроманты, случайно, развязали Первую войну? – едко поинтересовался Максимилиан. Камни крошились под когтями, но князь всякий раз успевал перескочить на следующий выступ. – Или я что-то путаю?
– Путаешь, – спокойно отозвалась я. – Первую войну начали религиозные фанатики, почитающие Вечный свет, когда вторая волна Древних затопила западные леса.
Одна мысль потянула за собой другую, и в ушах у меня, словно вживую, зазвучал голос Дэриэлла, зачитывающего выдержки из хроник. В его устах сухие рассказы превращались в удивительные сказки…
…Вечный свет, Daih-Artaih, был верховным божеством одного из аллийских культов. Свет всегда почему-то больше почитают, Нэй, – и у людей тоже. Дэй-Артей противостоял Вечному сумраку, Nattie’el-Artaih, будто призывающему из нижних планов орды демонов на головы непокорных аллийцев. Интересно, что мы, дети, что ли, чтобы нас наказывать за что-то?