Белая волчица
Шрифт:
– Сделаю.
– Сразу надо было. А может, и поднимать нечего, вдруг липовый у нее паспорт?
– Разберемся.
– Разумеется, обязательно разберемся. – Максим покачал головой, выложил на стол голубую перчатку и поинтересовался: – Узнаешь?
– Да, что-то знакомое. – Гриша взял перчатку, осмотрел ее, даже понюхал.
– Узнал?
– Ну да, это Лены перчатка. Откуда она у вас?
– В машине нашел. Человек сегодня утром погиб. Ни с того ни с сего выскочил вдруг из своей легковушки и бросился под колеса «КамАЗа». Девушка с ним
– А что за человек?
– Милюхин Иван Александрович, – сказал Максим и внимательно посмотрел на Кустарева.
Интересно, вспомнит он имя человека, которого сам же и откопал?
– Милюхин?!
– Думаю, тот самый Милюхин, который мог заказать Охоткина. Улавливаешь связь?
– Еще как! Да она меня, эта самая связь… – Кустарев не договорил, но выразительно повел рукой так, будто затягивал на своей шее воображаемую петлю.
– Распутываться надо, Гриша. Чем быстрей ты снимаешь удавку с шеи, тем легче тебе будет.
– Лена говорила мне про какого-то Ивана. Раньше она с Аникеевым была, а потом ушла к этому Ивану. Любила его очень, да и сейчас не забыла, – с горечью сказал Кустарев.
– А фамилию этого Ивана не сказала?
– Нет.
– И ты не выяснял?
– А вдруг и не было никакого Ивана? Может, это такая же липа, как и паспорт?
– Очень может быть, – согласился Одинцов. – Но сегодня она была в машине именно с Иваном. Видимо, вчера к нему подалась. А живет он в Платовке, дом у него в этом месте. Я там не был еще. Не до того. А заглянуть надо! Да и вдову Охоткина пора навестить. Знаешь, дорогой, кто должен этим заниматься?
– Кто? – Кустарев с нетерпением посмотрел на начальника.
Он очень хотел, чтобы тот назначил на это дело именно его.
– Кто угодно, но только не ты! – жестко сказал Максим.
Гриша дернулся и вжал голову в плечи. Майор как будто окатил его ледяной водой.
– Вляпался ты в эту историю, старик. Влюбился, потерял бдительность и голову, – всматриваясь в подчиненного, с уверенностью знающего человека предположил он.
– Да, влюбился, – не стал отрицать Кустарев.
– И будешь искать Лену.
– И буду ее искать, – с растерянным выражением лица решительно проговорил Гриша.
Именно это Максим и ожидал услышать. Кустарев не простой мент, он – сын богатого отца, наследник семейного бизнеса. Если коса найдет на камень, то парень просто напишет рапорт и уволится со службы. Его родители только одобрят это решение. Одним словом, лучше не ставить ему палки в колеса.
Тем более что у Максима практически нет сил и средств на розыск Киршановой. Все брошено против Лукомора. А Кустарев со своей любовью, считай, отрезанный ломоть, толку от него мало. Так что пусть занимается своей Леной. Благо стимул для этого у парня есть.
На улице темно, в душе мрак. И вдруг в конце этого
Да и вообще в чем он мог винить Лену? Допустим, она была в машине, из которой выскочил Милюхин. Но разве девушка выталкивала его? Может, мужик психанул, потому и выдуло его из машины? Вдруг она всего лишь сказала, что любит его, хочет жить с ним.
Грише бы от нее такое услышать! Может, Лена и скажет когда-нибудь эти слова. Если он будет бороться за свою любовь.
А делать это надо. Если Одинцов на Лену взъелся, то это совсем не значит, что она плохая. Девчонка просто стала жертвой обстоятельств и его собственных действий. Ведь Гриша фактически ее изнасиловал, и он должен получить у Лены прощение.
Поздно уже, мама в это время у него дома не бывает. Значит, Лена?
Он бегом поднялся на этаж, с ходу открыл дверь. Только тогда парень и подумал, что это могла быть ловушка. Может, кто-то из уголовников решил свести с ним счеты?
Но нет, этим решила заняться Юля. Он застал ее на кухне. Она сидела за столом. Перед ней чашечка кофе, в пальцах электронная сигарета.
– Ты как сюда попала? – ошалело спросил он.
– А «здравствуй» твое куда подевалось? – уколола его Юля.
– Я еще раз спрашиваю: как ты сюда попала?
– Ну и манеры у тебя, Кустарев!
– Нормальные у меня манеры. Я к тебе в квартиру не вламываюсь!
– У меня нет квартиры. И с родителями я поругалась. Если ты не против, я поживу у тебя. – Она смотрела на его с обольщающей улыбкой, за которой скрывалось смущение, очень легкое, едва заметное.
– Так, задам-ка я тебе вопрос попроще, – взлохматив пятерней волосы, проговорил Кустарев. – Откуда у тебя ключи от моей квартиры?
– Твоя подружка отдала.
– Моя подружка?!
– Да, я ее позавчера подвозила.
– Что ты делала?
– Да, я хотела с ней познакомиться, поднялась к тебе, смотрю, она шагает. С вещами на выход, короче. Пальто у нее – жуть! Где ты такую мышь откопал? – спросила Юля и презрительно скривилась.
– А кто просил тебя с ней знакомиться?
– А меня не надо просить. Если я что-то вбила себе в голову, то лоб расшибу.
– Лучше бы ты так и сделала!
– А если бы я и вправду голову расколотила? – вскричала вдруг Юля и вне себя от прилива чувств сорвалась с места. – Знал бы ты, как я об руль шарахнулась!
– Головой?
– Если бы не руль, то стукнулась бы как раз головой об стекло! До сих пор болит! – Она эмоционально провела рукой по груди, показывая место, на которое пришелся удар.
– А Лена здесь при чем?
– Она у тебя чокнутая. И взгляд у нее шизанутый. Я с ней по-хорошему. Говорю, давай, мол, подвезу. Вот и постаралась!