Белая ворона в академии Аусвер
Шрифт:
— Лучше и не скажешь. Шоколадку будешь?
Вроде бы после таких новостей у меня должно было начисто отбить аппетит. Но я, сама удивляясь собственной хладнокровности, кивнула. Вонзила зубы в ароматную плитку… вкусно!
— А сбежать? — задала я следующий, резонный вопрос, когда с шоколадкой было покончено.
— С фистулой и меткой Аусвер? — вскинул светлые брови Юджин. — Ты, должно быть, шутишь. Даже если удастся выбраться отсюда — Магистры найдут в два счёта.
— А выпускники? — продолжала наседать я. — Ты вчера разозлился
Куратор отвёл взгляд.
— Не в себе был. Не злись. Мастерски наведенные иллюзии. Вчерашний выпускник, которого ты толкнула и пожелала удачи, мой друг. Докторусы не дают ему больше двух месяцев…
— Не может быть…
— Может.
Я чувствовала себя рыбой, выброшенной на берег. Даже странно, что не впала в истерику или вовсе не грохнулась в обморок. Сохранить ясность рассудка помогла одна-единственная мысль: надо что-то делать. Надо выбираться отсюда! Не дело это — из живых людей магию выкачивать!
Но что же делать? В дистрикте я бы не сомневалась. Пошла б к жрецам, к эпарху. На миг вспомнился камень на шее и с губ сорвалось ругательство, почище чем у Юджина. Щёки запылали. А мой куратор посмотрел на меня с уважением.
— А ты молодец. Я, честно сказать, приготовился сопли вытирать и прижимать к своей мужественной груди бьющуюся в припадке девушку.
— Это пустые разговоры, — отмахнулась я, от чего сама себя зауважала. — Нельзя сидеть, сложа руки и ждать. Надо что-то делать!
Юджин вскинул брови и сложил руки на груди.
— Достойное решение, — кивнул он. — Может, заодно подскажешь, что именно делать? Только тебя и ждали.
Я проглотила сарказм, не поморщившись.
— Что делать, что делать… А что делают в таких случаях? Это же преступление! Надо… надо обратиться к жрецам, миротворцам, не знаю. Дойти до президента, наконец, перестань ты лыбиться уже!
Улыбаться Юджин не перестал. Только вот улыбка его была невесёлой.
— По закону извлечение магии кроме добровольного донорства запрещено. Кстати, извлекаемая «норма» тоже строго обозначена. В месяц. Но не в Аусвел. Здесь «доят» каждый день, кроме выходных.
— Но надо же что-то делать! Рассказать людям! Открыть им глаза на правду! Президент…
— Аусвер финансирует Тод, — отрезал Юджин.
— Тод? Где-то я уже слышала это имя.
Юджин хмыкнул.
— Луций Тод, наш президент, которому ты собралась «открывать глаза». Это президентская академия, понимаешь? Конечно, наверху знают, что у нас здесь происходит.
— Но это же… Это бесчеловечно!
Юджин улыбнулся зло.
— А он так и говорит с трибуны: не бывает, мол, так, чтобы всем было хорошо. Кому-то обязательно будет плохо. Мы не на той стороне, Аврора. Не на той. Нам… нам просто не повезло.
— Ты сам в это не веришь! — захотелось треснуть его прямо по рыжей макушке, хоть он, понятно, и не виноват.
В какой-то момент показалось, что он смотрит сквозь меня, словно что-то вспоминает. Или кого-то…
— Ты
— А куда идёт магия? — тихо спросила я. — Ну, которую они…
— На амулеты, — устало бросил он. — В накопительные кристаллы, которые двигают турбины, ветряки… Магические приборы. Преториум стоит на трёх китах: магии, прогрессе и лицемерии. Даже противоблошные ошейники на их кошаках снабжены магическими, усиливающими свойствами. Роскошь, комфорт, утончённость о которой так любят рассуждать преторианцы с трибун на площадях — всё это разменные монеты наших жизней.
— Эй, новенькая! Как там тебя? Роша?
Вот только её здесь не хватало! Жасмин, она же Жанна, собственной персоной. Но никаких ей «Рош». Здесь вам не тут. Не дистрикт-113-А, я имею ввиду.
— Аврора, — поправила я подошедшую девушку. Та смотрела без злости, скорее с интересом, вроде как ожидая, что скажет Юджин. Поскольку Юджин молчал, я вздохнула и добавила: — Можно Ро.
— Тогда я Жас, — она скупо улыбнулась в ответ. — Тебя в деканат вызывают.
— В деканат? Зачем?
— А я знаю? — развела «соколица» руками. — Сенеке ты зачем-то понадобилась.
Последняя фраза адресовалась, несомненно, мне. Только вот смотрела Жасмин на Юджина с видом победителя.
Тот, едва услышав имя Сенеки, напрягся.
— Кто это? — спросила я у него, чувствуя, как внутри всё леденеет.
Юджин перевёл взгляд с меня на Жасмин и процедил сквозь зубы:
— Тринадцатый Магистр.
Глава 15. Бенжамин
Когда в деканате сказали, что интересующая его студентка находится в парке, Бенжамин не стал настаивать на том, чтобы её привели в кабинет. Решил сам спуститься.
Так даже лучше.
Посмотреть на это чудо в более приватной обстановке…
То, что Тринадцатый Магистр увидел, высматривая студентку сквозь живую изгородь, ему понравилось.
На контрасте с сочной зелёной листвой она казалась совсем беленькой, словно нарисованной.
В академической мантии, не скрывающей гибкости фигурки и аппетитности форм, с толстой белоснежной косой, перекинутой через плечо, с серьёзным взглядом розовых, словно сияющих изнутри глаз… вся такая воздушная. Было в ней что-то «не от мира сего». Непонятное, необъяснимое. Нет, конечно, не Богиня — слишком уж та неприступна и, чего греха таить, пугающа…
Скорее, ожившая статуя с едва заметным румянцем на идеальных мраморных щеках, или же ангел, только ступивший на грешную землю.
Только вот чувства вызывает совсем «не ангельские», отнюдь…
Чувства?!
Триум — да и всё живое — под угрозой, ему самому осталось… сфинксы его знает, сколько ему осталось… Стоп! С чего он вообще вспомнил о самочувствии? Не потому ли, что ноющая весь день фистула именно сейчас, когда он увидел девчонку, будто исчезла, а раздирающая душу тьма отступила, затихла, как море в штиль?