Белая ворона
Шрифт:
Сладкой ягодке и капустным кочанам есть место на одной грядке только при одном условии: если кочанам предлагается роль свиты.
Свиты, которую так легко купить: хватит нескольких ксерокопий устаревших тестовых заданий. На что ставим, что к занятиям с репетитором «друзей» не подтянут?
Дальше мамочки сами станут подталкивать деток к общению с малышкой Вэйлань. И учить проявлять вежливость, а к маме Вэйлань — почтение.
Зачем? А фиг пойми. Я пока что в восточном социуме слишком мало крутилась. Но, ма, мне не нравится то, на что ты меня
Хотя легализовать знание инглиша — заманчиво. Оно у меня далеко не идеальное, конечно, но явно превышает лимит малипуськи. И вот про музыку и танцы та фраза звучала интересно.
Но ты же слышала про бесплатный сыр, ма?
— Нашей Ли Мэйли всего год, — ба, сам того не зная, повторяет за ма. — В садики принимают детей с трех лет.
— Это частный детский сад с особыми правилами приема, — почти что вторит знатной пиарщице, балбесовой матери, ма. — Туда можно поступить в два года.
Нетрудно же тебе промыть мозги, моя ты хорошая…
Смотрю на нее осуждающе. Не понимает, продолжает рекламировать бате перспективы моего раннего дошкольного обучения.
Если па — панда, то ма — манул? Пока что она ведет себя, скорее, как овечка… Наивная и безобидная, с которой всякий может состричь шерсти клок.
— Частный сад — это же очень дорого? — начинает доходить до ба глубина финансовой жо… ямы, в которую толкает его жена. — Муниципальный детский сад за полгода стоит две с половиной тысячи. Даже это дорого. Но ради Мэйли… Дорогая, этот садик намного дороже? Три тысячи? Три с половиной?
Ма с виноватым выражением лица опускает глазки в пол. Пол чистый, она его моет по два-три раза на дню, так что непонятно, что она намерена там высмотреть.
— Милая?
— Шесть с половиной тысяч юаней, — практически шепчет мать. — И еще немного за дополнительные занятия. По двести юаней за семестр на каждый вид занятий.
— Я… должен обдумать, — кажется, у бати пар из ушей сейчас пойдет. — Это большие деньги.
— Это счастье нашей дочери, — распрямляет плечи мать, смотрит уже не в пол, а прямо в глаза мужа. — Шанс на лучшую жизнь для Мэйли.
Батя молчит. Сжимает палочки для еды так крепко, что они наверняка оставят отпечатки на его ладони.
Нет, эта женщина — не овца. Хотя порой искусно ей прикидывается.
— Как называется этот садик? — с мрачным видом спрашивает отец. — Я спрошу на работе, возможно, кто-то водил в него своих детей. И готов поделиться отзывами. Хочу услышать мнение со стороны.
— Саншайн[4], — с готовностью отвечает ма.
— Сян сяй ни? — уточняет батяня.
— Это английское слово, дорогой, — улыбается ма, понимает, что победила, продавила свое (как ей кажется) решение. — Означает солнечный свет. Здорово, правда?
Батя вздыхает. Смирился. Нет, он еще побарахтается. Поговорит с коллегами. Но в конце концов непременно даст согласие.
Смотрят вместе на драгоценное сокровище. Я стараюсь оправдать их ожидания: деловито гоняюсь с плоскодонной ложкой за шустрым солнечным зайчиком.
Детсад № 65
[1]?? (кит). — сокровище. Обращение к ребенку.
[2]?? (кит). — ребенок.
[3] ??? (кит) — общий язык.
[4] От англ. Sunshine: солнечный свет, солнышко, хорошая погода. Такого детского сада в заданной локации не существует. Он выдуман автором, уставшим от китайских слов.
Часть 2
— Красивое, — кручу в руках бумажку.
Я уже отмечала, что дома у нас мало игрушек. Драгоценное дитя развлекает себя тем, что найдет. В этот раз в ход пошли бумажные купюры из батиного портмоне.
Как они попали в мои руки? Малыши могут быть крайне изворотливыми, если им что-то приспичит. А родители не всегда аккуратны со своими вещами. Вы же не думаете, что ба сам дал мне поиграть со своими финансами?
— А-Ли! — игрища мои замечает мамуля.
Кидается и начинает отбирать. Осторожненько, деликатно, так, что вызывает у меня заливистый смех.
Малой мне не ведомо, что китайские бумажные деньги нежелательно мять, рвать и еще как-то портить. Даже если у тебя тех купюр, как у дурака фантиков. Это потому, что на лицевой стороне банкнот изображены Мао Цзедун и цветы. Цветы от банкноты к банкноте (разных по номиналу, я имею ввиду) разнятся. А портрет везде один, лишь исполнен в разных цветах.
Нельзя вредить портрету Председателя Мао. Как и дурно отзываться о нем.
Впрочем, я и не планировала. Как и не собиралась безобразить. И разводить «политоту». Не-не-не, я же уже зареклась лезть в политику.
Мне бы разобраться в том, что сколько стоит.
Не уметь ориентироваться в финансовой среде простительно для годовалой малышки, но мне же планы строить желательно, опираясь на некие знания о мире.
Моя неглупая, как мне кажется, и даже прилично образованная ма однажды в разговоре выдала фразу: «Лянг ти саи йи[1]». Она как раз закончила вышивать для меня рубашечку и прикладывала ее к моей тушке. Дети же быстро растут. Им постоянно нужны новые вещи.
Заслуга ма в том, как быстро я проглатываю все новые и новые дольки мандарина — огромна. Она учит меня новым словам безустанно. Когда что-то делает, сажает рядом, показывает на предметы, называет их. Очень наглядно.
К коротким словам добавляет такие вот фразы, развернутые предложения. Старается пояснять. Не уверена, что реальная малявка поняла бы, что до нее пытаются донести, но я — в основном — понимаю.
Се-се, ма!
Итак, ма принесла сшитую и вышитую ей вещь. Приложила ко мне. Показала, как делает иголкой стежки, озвучила: «Шить». Палец указательный на меня: «Ты». Приложила раскрытую ладонь к моей спинке, да и сама приосанилась: «Осанка». И затем еще раз показала на рубашку: «Одежда».