Белая ворона
Шрифт:
«Только не захнычь», — мысленно взмолилась я. — «Ненавижу, когда мужчины плачут».
— Чжан Джиан, — представила мне еще одного мальчугана хозяйка.
Этот был как-то меньше в пропорциях, и на лицо поуже. Не такое, что стремится к идеальной форме — шару. Видимо, пошел в батю, а не в плосколицую мать. Ну, или в соседа.
Чжан Джиан махнул мне ярким матерчатым кубиком и отвернулся.
— Сюй Вэйлань, — свою дочь хозяйка представила последней.
Девчушка даже не взглянула на меня. Она
У меня в детстве была похожая. Только цвета не такие вырвиглазные.
Игрушек в комнате — уйма. Словно детский отдел в крупном магазине сказали завернуть и привезти по адресу.
— Я пойду, — мама Вэйлань улыбнулась еще шире. — Повеселитесь.
Когда закрылась дверь в комнату, мне стало кисло. Как я узнаю, для чего устроен весь сыр-бор, в смысле, материнский сбор? Эй, женщина, я хочу это услышать! Это меня напрямую касается.
Эх. Нет в жизни счастья. И места шпионским историям с прослушкой. Тут стакан к стене не прислонить, чтобы вызнать тайны китайских импе… мамань. Стен слишком много, эта детская — самая дальняя от столовой-гостиной комната.
Кто здесь хозяйская детка — ясно, в принципе, и без представлений. Композиция: три капустных кочана и одна клубничка вполне очевидно показывает, кто здесь гости.
Если все еще не понятно, я растолкую: меня, как и балбеса, и того, с узкой моськой, привели с улицы. Во всех слоях одежды, включая уличную куртку. Не раздели, не разули — сунули в игровую берлогу… зачеркнуть: в детскую комнату Вэйлань. Та одета в розовенькое платьишко с рюшами, поверх платья кофточка тонкой вязки, тоже розовая, чуть потемнее.
Если вы представляли клубничку с участием маленькой девочки как-то иначе, то у меня для вас плохие новости. Вы — извращенец, вроде тех, что проектируют и строят коридоры-лабиринты.
Хотя не, у тех извращенцев хотя бы есть обоснование. Традиции, фэншуй, принцип пяти элементов… Юг, который слава и признание, кстати, у них на схемах — сверху. Магнитный юг сверху, географический север тоже сверху. Мозги выкипают во всех направлениях. Равномерненько. Пар идет на запад и на восток, через ухо правое и через ухо левое.
Возвращаясь к овощам и одной ягоде.
Вместо громоздкой обуви (уличной, мать их… и мою тоже, обуви!) на клубничке белые лакированные туфельки.
Что у меня, что у других жертв домашнего насилия… да что ж такое! Зачеркнуть! Образцов материнской заботы. Да, так вот: у нас, образцов, непокрытая голова и ладошки на свободе. Остальное в слоях одежды.
И такая подвижная милашка Вэйлань, которая может не перекатываться, а почти грациозно (с учетом возраста) перемещаться по игровой.
Куча игрушек, три капусты и клубника. Пол застелен чем-то мягким, но не ковром. Видимо,
Меня мама несла на ручках. Этих двух кочанчиков, наверно, тоже. Но все равно мы не в домашних сменных тапочках.
Итак, по диспозиции на грядке.
Места много, эти трое рассредоточились. Хотя узколицый кочан по чуть-чуть пододвигается к ягодке. А кочан-балбес отползает от меня. По-моему, делает он это неосознанно.
Говорят, что дети весьма эмпатичны. Чувствуют опасность, стараются держаться подальше.
Впрочем, о чем это я? Где балбес и где осознанность?
Сюй Вэйлань миниатюрная девочка. Хотя ей, как и всем присутствующим, чуть больше года.
В контексте конкурентоспособности ягодка на голову выше нас. И когда она начинает бросать в нас яркие цветные мячики, это особенно заметно. Сложно уворачиваться от вражеских снарядов, когда ты — капуста. Еще сложнее перехватить снаряд на лету и кинуть обратно.
Малышковая социализация. И установка лидерства на отдельно взятой грядке.
Играть в игру, где я не могу победить? Вот еще.
Взгляд выцепляет в массе ярких цветных пятен игрушку, которой тут быть не должно. Она не подходит по возрасту. Может, предположение о скупке всего ассортимента магазина с игрушками было верным?
Я вижу кубик Рубика. Точнее, пирамидку Мефферта. Штукенция, как я помню по прошлой жизни, изобретенная до кубика, но позже запатентованная. И она, разумеется, проще, чем куб.
Ладошки мои так и тянутся к этой прелести. Мой разум и мои пальцы относительно подвижны, а значит — вперед!
Уголочки. Уголочечки! Это легкий этап. Дальше надо собрать логотип с нашего семейного авто из жизни прошлой. Тут сложнее. Ну и повращать грани, чтобы остальные треугольнички подобрать.
Это небыстро. Пальцы короткие, неловкие, им даже такое небольшое усилие — в напряг. Но я пыжусь, морщусь, фырчу и даже чуточку рычу.
И втягиваюсь в процесс. Серьезно: не так много клевых и интересных занятий мне перепадало до сего часа в новом воплощении. На эмоциональном подъеме и механизм вертится легче.
— Пиф-паф, — приговариваю под приятные щелчки. — Пиф-паф.
Их издает не какое-то там оружие, а механизм без магнитов.
В какой момент детвора побросала мячи и прочие игрушенции, я не в курсе. Но когда с победным щелчком встала на место последняя грань (я собирала от желтого), эти трое паслись рядом.
Ченчен на карачках, Джиан с вытянутой шеей — чисто жирафик. Вэйлань на носочках. С открытым ртом — была бы с собой клубничка, точно бы вложила внутрь.
— Дети? Мэйли? — мама ягодки не нашла момента лучше, чем зайти в комнату.