Белая ворона
Шрифт:
Маред в замешательстве отпила еще кофе. Обожженный язык побаливал, но не настолько, чтобы мешать смаковать восхитительную горечь, наполняющую рот.
— Да, кстати, — небрежно сообщил Макмиллан, — можете меня поздравить. Мы с лэрдом Монтрозом пришли к согласию, что в отделе судебного представительства я принесу меньше вреда его конторе и собственному душевному равновесию.
— Как жаль! — вырвалось у Маред. — То есть я хотела сказать…
Она замялась, чувствуя себя невежливой глупышкой и испугавшись,
— Ну, каждому свое. Вы в финансовых делах как рыба в воде, а меня они раздражают.
Третью чашку они пили тоже молча. Маред боялась нарушить хрупкое равновесие, установившееся между ней и ее странным знакомым. Оуэн Макмиллан поменяет отдел — и все? С одной стороны, будет намного проще: никаких неудобных вопросов и слишком острых взглядов, никаких проницательных догадок и сования носа в дела Маред. С другой стороны — как-то тоскливо…
Оуэн был особенным, совсем иным, чем большинство мужчин вокруг Маред. Умный, ироничный, резковатый, но искренний. Это Оуэн щедро поделился с ней шансами на выигрыш в конкурсе. А потом приехал к ней в клинику, да еще привез такой роскошный подарок! Роскошный не стоимостью, а вниманием. И ведь понятно, что Маред не привлекает его как женщина, во взглядах и интонациях лэрда Макмиллана нет ни капли мужского азарта и желания очаровать. Но тогда — почему?
И конечно, Оуэн имеет полное право заниматься тем, что ему интересно. Они ведь не дети, чтобы непременно играть в одной песочнице. А кофе горчит, потому что уже третья чашка. Хватит, пожалуй, а то Маред действительно покажет себя совершенно неучтивой особой.
— Что ж, коллега Уинни, — мягко сказал предмет ее раздумий, поднимаясь. — Не смею и дальше откладывать ваше долгожданное свидание с лэрдом Гилмуром. Но если в понедельник вы пожелаете скрасить обеденный перерыв обсуждением его нового расследования, то позвольте напомнить — за вами чашка кофе.
Маред подняла взгляд. Макмиллан смотрел… выжидающе? В углах его узких, резко очерченных губ пряталась усмешка, делающая некрасивое лицо лэрда еще более неправильным, но неожиданно очень обаятельным.
— О да! — радостно выдохнула Маред. — И благодарю вас! За книгу… и остальное…
— Пустяки, право.
Очередной взмах рукой, быстрая улыбка, поклон. Маред вышла из кофейни вслед за расплатившимся лэрдом и покачала головой на предложение проводить ее обратно в клинику. Нет-нет, она с удовольствием прогуляется сама. Настаивать Макмиллан не стал.
Маред проводила его взглядом, подняла голову, ловя раскрасневшимся лицом приятный ветерок. Сдула принесенную им и прилипшую к губам пушинку и залюбовалась на редкость ясным для Лундена небом. В вышине, словно нарисованные легкой кистью художника, плыли перья облаков, придавая пространству перспективу и глубину. На лицо упала еще одна пушинка, словно кусочек облака оторвался и опустился вниз. Маред сама улыбнулась этому детскому сравнению, но впервые за долгое-предолгое время ей стало легко и свободно. Все беды и сложности, навалившиеся в последнее время, если не исчезли, то будто отодвинулись, давая
Она неторопливо дошла до клиники, дыша горячим и влажным летним воздухом с особенным удовольствием. Смущенно извинилась перед несколько обеспокоенным доктором Мелвиллом. Впрочем, почтенный медик сразу признал, что прогулка определенно пошла его пациентке на пользу, и порекомендовал гулять чаще.
А когда Маред вернулась к себе и присела на постель, впервые не чувствуя себя в уютной палате, как птица в клетке, на столе зазвонил фониль. Она глянула на экранчик с высветившимся именем, досадливо поморщилась, но аппарат все-таки взяла.
— Маред, ну куда же ты пропала? — раздался в трубке чистый звонкий голос Изабель Кармайкл. — Я звонила тебе пару дней назад… Хотела пригласить на мороженое в новой кофейне. И ты обещала приехать ко мне в гости!
— Изабель, прости… я не могу, — вздохнула Маред и подумала, что лучше не врать: — Я в клинике.
— Ой… — послышалось после паузы. — Ты заболела? Надеюсь, ничего серьезного?
— Нет-нет, — заверила Маред. — Пустяки.
— В самом деле? Но… погоди, ты ведь наверняка в муниципальной больнице?
А потом Изабель, помолчав, решительно высказала совсем не то, чего от нее ожидала бы Маред:
— Муниципальные больницы — это ужас что такое! Там совсем не умеют лечить! Скажи, где ты? Мы с матушкой приедем и заберем тебя к нам домой. У нас отличный семейный врач, а если понадобится, устроим тебя в приличную клинику!
— Да нет же! — запротестовала изумленная Маред. — Не стоит беспокойства! Я как раз в клинике и очень хорошей!
— В самом деле? Ну ладно, тогда я просто привезу тебе что-нибудь. Маред, мне правда не сложно! Болеть — это так мерзко и противно… Тебе можно сладкое?
— Не надо, Изабель. Я… меня выписывают уже послезавтра.
— Ах, значит, и правда ничего опасного? Я рада! Маред, милочка, не подумай, что я навязываюсь… Мне, право, до сих пор неловко, что я подвела тебя тогда с оплатой. Ты ведь не обижаешься? Хочешь, мы приедем тебя забрать? Ты могла бы погостить у нас несколько дней. И если что-нибудь нужно… Лекарства, например… Ты ведь совсем одна в Лундене, я даже представить не могу, каково это. Только не вздумай стесняться, ради Керидвен!
— Да я… Изабель, я тебе очень благодарна… Очень-очень…
Маред перевела дух, снова глубоко вдохнула, растерянно и растроганно подумав, что от кого-кого, а от легкомысленной красотки Изабель она участия точно не ждала.
— Не беспокойся, — продолжила она как можно убедительнее. — Меня навещают, а потом я поеду к… родственникам. Они дальние, но все равно… И я пока поживу у них за городом.
— Ах, как чудесно! Ты будешь жить в поместье?