Белая вуаль
Шрифт:
Вторую часть — триста тысяч долларов — по достижении тобой известности в любой избранной профессии. Сфера занятий любая.
И последние четыреста тысяч — после рождения ребенка.
Я достаточно ясно выразила свою волю? За исполнением условий моего завещания будут следить представители компании. Они же объяснят подробнее твои права в отношении этих денег.
Прощай.
Мария
Виолетта еще раз пробежала глазами последний лист. Миллион долларов! Такие деньги не представлялись ей даже в самых смелых мечтах. Ничего себе, чучело мишки-коала! Девушка почувствовала, что комната начинает плыть перед ее глазами. Миллион долларов. Это же долгожданная возможность пластической операции, это финансовая независимость, это новое лицо, красивые платья, новая жизнь и, конечно же, любовь!
Зашедший в комнату Фрэнк, увидев взволнованное лицо девушки, предложил ей сигарету. Виолетта закурила.
— Итак, вы ознакомились с письмом вашей бабушки?
— Да. Все это так неожиданно…
— Надеюсь, вы не сочтете нескромным мой вопрос. Есть ли у вас жених?
— Н-нет… пока нет.
— Ну, ничего, вы молоды, у вас есть время выбирать. Но не забудьте за месяц до предстоящей свадьбы набрать наш номер. Надеюсь, ясно, что первую часть денег по завещанию вы получите только после трех месяцев супружеской жизни?
— Да, я поняла, — прошептала Виолетта. Сигарета в ее пальцах дрожала.
— Если у вас нет больше вопросов ко мне, шофер доставит вас домой. Письмо вы, конечно, можете оставить у себя.
— Спасибо, мне лучше пройтись пешком.
— Что же, я не настаиваю. — Фрэнк обворожительно улыбнулся, подал Виолетте руку и проводил ее до порога.
Даже морозный декабрьский воздух не мог охладить пылающих щек девушки. Выйдя из банка, она решила не торопиться домой, а свернула на заснеженную тропинку зимнего парка. Ей необходимо было остаться одной, чтобы осознать случившееся. Беседа с Маринкой сейчас совсем некстати. В субботний вечер в парке было многолюдно: с веселым писком носились малыши на санках, по замерзшему пруду сновали конькобежцы, чинно прогуливались парочки. Виолетта выбрала отдаленную аллею и там села на скамейку, смахнув с нее снег перчаткой.
Постепенно парк опустел. Уже стемнело, когда она наконец встала и быстро пошла в направлении автобусной остановки. Жизнь начинала новый виток.
Подойдя к дому, Виолетта заметила, что окна в квартире ярко освещены. Видимо, в этот раз Локтева не собиралась нападать на нее из-за угла или выплывать со свечой, подобно привидению. Однако упреков и причитаний с жалобами на горькую судьбу избежать удастся вряд ли: часики на руке Виолетты показывали уже почти семь часов, значит, Маринка, по всей видимости, последние часа два провела, мечась от окна к окну и умирая от любопытства. И точно: открыв дверь, Виолетта едва не столкнулась с Локтевой, бросившейся ей навстречу с пугающей скоростью.
— Ну, что тебе
— Счета. — Виолетта уже сняла пальто и теперь расстегивала «молнию» на сапоге.
— В смысле? Какие счета?
— Понимаешь, старушка потратилась на собственные похороны и меня, как единственную оставшуюся в живых родственницу, попросила заплатить кредиторам.
— Да ты что! — Маринка ахнула и широко раскрыла глаза.
— На, прочти. — С трудом сдерживая улыбку, Виолетта протянула подруге конверт.
— Ничего, Виолетик, не расстраивайся. Ты этим кредиторам платить не обязана. Надо к юристу сходить.
Виолетта прошла на кухню и включила чайник. На секунду задумалась, достала из навесного шкафчика бутылку дорогого испанского вина, припасенного для особых торжеств, но, взглянув на удивленное лицо подруги, не выдержала и расхохоталась:
— Ты читай, читай.
— А что читать, правильно говорят, что все иностранцы жадные. — Локтева все же достала письмо из конверта и, прищурившись, всматривалась в текст. — Ишь ты, еще и поучает, постыдилась бы… Что-о-о?! — Глаза Маринки вдруг стали круглыми и глупыми, как у плюшевого кота, сидевшего на шкафу. — Миллион долларов? Виолетик, это ты шутишь так? Это ты сама написала, да?
— Конечно, сама, — усмехнулась Виолетта. Захватив вино, две рюмочки и сунув под мышку плюшевого кота, она направилась в комнату.
Едва она успела поставить бутылку на столик, как Локтева с криком, напоминающим боевой клич апачей, налетела на нее, закружила по комнате, при этом напевая: «Ура-ура, мы едем в Италию, Францию и на острова Мумба-Юмба!»
— А у тебя что, есть деньги? — Виолетта попыталась охладить пыл подруги, но это оказалось не так-то просто. Маринка, сияя, как красное солнышко, без тени сомнения в голосе заявила:
— Ты мне дашь. Надо же, нахалка какая. Только стала миллионершей, а уже зазналась.
— А ведь я могу вообще не получить этих денег…
— Почему это?
— Ты внимательно читала? Первые триста тысяч долларов — только после замужества.
— Ну и что?
— Ты не понимаешь? Мне надо официально выйти замуж. За мужчину. Твоя кандидатура отпадает, а больше особо нежных чувств ко мне никто не испытывает.
— М-да… — Маринка на мгновение задумалась, но тут же загадочно заулыбалась. — Виолет, а что ты собираешься с деньгами делать?
— Ты же прекрасно знаешь, — девушка стала совсем серьезной, — мне нужна пластическая операция.
— А операция зачем? У тебя же и так есть дом, работа. Теперь еще и деньги.
— Слушай, это просто глупо. Естественно, я хочу, чтобы у меня, пусть первый раз в жизни, первый раз за двадцать три года, появился жених, поклонник, любовник, наконец…
— Ага! — торжествующе завопила Локтева. — Значит, со своим официальным мужем ты разведешься? Так какая тебе разница, за кого замуж идти? Отстегнешь ему пару тысчонок, он счастлив по уши будет и разведется по первому твоему требованию. А там уже денежки твои, и сама ты совершенно свободна.