Белее снега, слаще сахара...
Шрифт:
Белая птица…
Не та ли, которая села мне на плечо в день приезда Иоганнеса в Арнем? Птичка баронессы… Вот ведь незадача! На морозе такая птаха точно долго не протянет… Но если она один раз вернулась, то, может, вернется и второй раз?
Бестолково побегав, я закрыла дверцу клетки и набросила платок. Так Диблюмены не сразу заметят пропажу.
Мне пришлось прождать довольно долго – около часа, если не больше, пока вернулась баронесса. Она была без дочери и закрыла двери очень аккуратно и плотно, так что я сразу поняла, что разговор предстоит нешуточный.
– Еще не сняла платье? –
Было понятно, что она не хочет, чтобы меня увидели в том платье, в котором «Клерхен» разгадывала загадку короля. Я молча развязала пояс, спустила с плеч голубой шелк и стянула платье через голову, после чего надела свое старое и повязала передник.
– Я так понимаю, ты не просто угадала правильный ответ, - сказала госпожа Диблюмен, опускаясь в кресло. Баронесса выглядела усталой и бледной, и постукивала пальцами по столешнице. – Ты догадалась, к чему там эти звери?
– Да, - ответила я коротко.
Она погрузилась в мрачное молчание, и пальцы стучали все быстрее и быстрее, а потом баронесса прихлопнула ладонью по столу.
– Завтра должна быть разгадана последняя загадка, а сегодня ты должна будешь объявить о своей помолвке и в воскресенье выйти замуж.
– Что?! – я уставилась на нее, как на сумасшедшую.
– Выйдешь замуж за этого мельника, - баронесса невозмутимо посмотрела на меня. – Филипппа Вольхарта, кажется? Он ведь давно хотел жениться на тебе, осчастливь мужчину. И для тебя это окажется выгодной партией. Он – мельник, ты – кондитер. Настоящее семейное дело. Я дам тебе приданое – столовым серебром, лучшим постельным бельем и деньгами. Расплачусь щедро.
– Договор был только про разгадывание загадок, - произнесла я сквозь зубы. – Вы не имеете права принуждать меня выйти за кого-то.
– Но пока я всё решаю, не так ли? – баронесса ещё несколько раз похлопала по столешнице ладонью.
– Наверное, мне надо раскусить некий лещиный орешек и съесть.
Несколько секунд мы смотрели друг на друга, не отрываясь. Я кипела от ненависти, и в глазах баронессы тоже была ненависть – только не яростная, а холодная, змеиная.
– Вы жестоки, - произнесла я. – Как у вас духу хватает быть такой жестокой? Небеса вас накажут.
– Неужели? – протянула она, вскидывая брови. – Что-то я не верю в справедливое наказание небес. Твою мать ведь они не наказали. Она прекрасно и долго жила в свое удовольствие.
– Причем тут моя мать?
– Она соблазнила моего мужа, - отчеканила баронесса. – Забрала самое дорогое, что у меня было – его любовь.
– Это ложь! – еще бы немного – и я бросилась на нее с кулаками, позабыв о том, что она колдунья.
– Не ложь, - осадила меня госпожа Диблюмен. – Ты ничего не знаешь. Твоя мать работала у меня служанкой, я пожалела ее, приняла с ребенком – хотя она никогда не была замужем, ее отовсюду гнали, как шелудивую собаку. Я ждала ребенка, и мне нужна была помощь, а твоя мать была расторопной и хорошо готовила. Она прожила в моем доме год – такая скромная, никогда глаз не поднимала, а потом я поймала ее в постели с моим мужем. Уже покойным мужем, - она криво усмехнулась.
Я задыхалась от гнева, слушая это,
– Не слишком приятно убедиться, что муж тебе изменяет, знаешь ли, - продолжала баронесса.
– Твоя мать сбежала в тот же день – и правильно сделала, я бы убила ее. Честно – убила. Но она оказалась хитрее. С тех пор я поняла, что любовь – страшная и опасная вещь. Лучше не знать ее. Моя дочь влюблена в короля – глупая, наивная девочка. Я хочу, чтобы Клерхен была счастлива. Тебе не понять, у тебя нет дочери. Но мой тебе совет – выходи замуж без любви. Не так больно будет, когда муж станет изменять.
– Я вообще не хочу замуж, - сказала я угрюмо.
– А придется, - сказала баронесса. – Признаться, я планировала избавиться от тебя сразу после того, как разгадаешь третью загадку. Но Клерхен придется поддерживать образ мудрой королевы, и для этого ей нужна ты. Поэтому я передумала. Но держать тебя рядом такой, как ты сейчас – не желаю. Выйдешь замуж за своего мельника – и считай, что тебе ничего не грозит.
– Что за чепуху вы несете?
– Мне нужно, чтобы ты была замужем, - она посмотрела пристально. – Или ты мечтала стать женой короля?
- Нет, - ответила я с усилием.
– Вот и прекрасно, - баронесса кивнула. – Имей в виду, тебе все равно никто не поверит. У тебя и правда нет выхода. А тебя я точно не трону, что бы ты там себе ни придумала. По-крайней мере не трону, пока моя дочь не выйдет замуж за короля.
– Почему не после третьей загадки?
– Потому что не известно, что еще придет нашему умнику Иоганнесу в голову.
– А вдруг он захочет проверить вашу дочь после свадьбы?
– Даже если он это захочет, Клерхен все равно уже будет королевой, - ответила баронесса. – И его величеству придется с этим смириться. Я не стану тебя удерживать, и неволить тебя не стану. Ты сама решишь, как тебе поступить. Подумай и сделай правильный выбор. Можешь идти, Мейери Цауберин.
В лавку я возвращалась с тяжелым сердцем. Небо было совершенно белым, и с него сыпал такой же белый снег – легкий, пушистый. Он ложился на крыши, на плечи, на шапки детворе, весело бузившей на площади. В любое другое время я бы обрадовалась этой сказочной зимней погоде, и прокатилась бы с горки, в окружении детей, но сейчас всё потеряло свой волшебный привкус.
Прими правильное решение…
Ведьма убивала меня еще вернее, чем если бы решила превратить в леденец и бросить в горячий чай.
– Мейери! – я вздрогнула, потому что ко мне подбежал Филипп. Он был румяный от морозца и улыбался, суетливо поправляя шапку и рукавицы. – А я тебя ждал.
– Меня? – спросила я дрожащим голосом. – Зачем?
– Как – зачем? – удивился он искренне. – А твое письмо?
– Письмо?..
– Ты не писала, разве? – он стащил рукавицы и вынул из кармана смятый листочек. – А как же… что ты согласна выйти за меня?..
Я выхватила у него письмо и перечитала несколько строчек, написанных красивым, четким почерком. В письме Мейери Цауберин в самых изысканных выражениях выражала Филиппу Вольхарту желание стать его спутницей жизни от ближайшего воскресенья до самой смерти.