Беличий Песок
Шрифт:
– Поколочу, - потёрла когти Дара, - Отлуплю как моховой мешок.
– Дар, ты же знаешь что я так никогда не сделаю.
– Умница, грызо.
Умница грызо действительно снабдила их кормом во вполне избыточном для продолжения возни количестве - откуда уж она достала столько орехов, даже и спрашивать не стали, слегка опасаясь ответа. Налопавшись, грызи почувствовали что стройка только начинается, и подналегли.
– Нам не нужны вопли! Нам не нужны - что? Вооопли!!
– орал Хем, таща очередное полено, и ещё издали слышал, как ухахатывается белка.
Дара всегда была вдумчивой и аккуратной грызуньей, так что кладка печки не могла её смутить. Когда она заметила, что стенка положена негодно, без раздумий дала себе оплеуху, всё разломала и сложила заново. Хему ничего не оставалось цокнуть, кроме как того что начало печки уложено на отличненько. В то время как стенки уже возвышались
– Мы олуши, - сообщил Хем, - Надо было начинать с чего?
– С гнезда?
– поёжилась белка, - Да, точно.
– Бросаем печку берёмся за гнездо?
– Дэ. А то знаешь ли так и хвост отморозить недолго, буэ.
Бросили и взялись. Хем снова заготавливал в лесу материал - брёвнышки разного размера - и таскал к месту, пользуясь столь проходым мостом, а Дара всю эту погрызень утрамбовывала в постройку. Надо зацокнуть что глаз грызя видел далеко не так хорошо, как ему, грызю, хотелось бы - вдали всё расплывалось в сплошную кашу, и Хем мог отчётливо различить белку только с сотни шагов, в то время как раньше видел до горизонта. Это не способствовало поискам валежин, но он был упрямый и рассудительный грызь, который понимал, что в общем найти в лесу валежины можно и вообще вслепую. Дабы не шарахаться как ни попадя, он протоптал две тропинки паралельно, с интервалом примерно сто пятьдесят шагов, и теперь чесал лес между ними - если ничего не находил, всё равно утыкался в тропинку. Обнаружив упавшее дерево, он отпиливал его до состояния бревна и при помощи катков утаскивал на стройплощадку, где уже расчикивал на нужной длины куски; отходы шли в дрова. Благодаря наличию в пойме реки превосходного сухого камыша, каковым отлично накрывать каркас гнезда, постройка заняла четыре дня вместе со всеми операциями. Последним пунктом туда напихали еловых веток для мягкости, и завалились сурковать.
Печь была не просто коробкой из кирпичей, сужающейся кверху - сбоку должны были иметься три отверстия, причём в нужных местах - одно для загрузки дров, другое для горшков, третье для сушильных досок. Четвёртое, с которым не стоило так церемониться, внизу для выгребания золы. Следовало выложить эти отверстия кирпичами так, чтобы всё не обвалилось, и сделать опять-таки из обожжёной глины, за неимением ничего другого, заслонки для закрывания. Несмотря на то что уж где-где а в Пропушилово достать бронзовые стяжки было несложно, Жёлтый свою печку строил без ничего, тобишь исключительно из общедоступных материалов. Однако существовала ещё более тонкая возня - выкладывание из глиняных полос решётки для углей, а также упоров для сушилок и горшков. Для этого пришлось ковырять стенку железным наконечником стрелы - конечно, у грызей этого добра было заныкано достаточно. Пока Дара возилась с печкой, Хем начал вкапывать столбы и городить навесы для грызниц - их должно было быть трое, с трёх сторон от печи. Самый длинный навес выходил торцом аккурат к мосту, дабы туда удобнее затаскивать брёвна на дрова. С одной стороны под этим навесом прокапывалась канава такой глубины, чтобы можно было подавать брёвна в топку, а под ними - добраться до зольника. Канаву Хем укрепил брёвнышками, дабы не осыпалась. Рядом с канавой прокладывался дымовод от печи - начало его складывали из кирпичей, дальше деревом, ибо дым будет не настолько горячий. Тёплый воздух из этого канала должен был попадать под штабель брёвен, лежащих на подпорках, и подсушивать их. В канаве, кроме того, следовало установить катки, по которым удобно подавать бревно в топку целиком. Возня была основательнейшая, так что белки ни в коем случае не спешили и могли подолгу любоваться на закат или просто на лес, сидючи бок о бок и чувствуя пушистую тёплую тушку согрызуна.
Грызи не скрывали своих намерений, конечно, но и специально особо не рекламировали, кроме тех проходов по возможным местам выращивания топа. Тем не менее, перецокивание обеспечило распространение данных по всему грызонаселению и немало различных белок заходили на стройку посмотреть, что творится и о чём цокали Хем и Дара в плане устройства погрызища. Многие из них, как и Сина, вытаращивали глаза и долго чесали ухи, причём более в положительном смысле.
– Кажется, довольно хрурненько!
– цокала Фира Ширая, зайдя на площадку.
– Ды, хрурненько!
– хохотнул Хем, - Ты ещё не слышала, какие плюшки получаются.
– А тут ещё и плюшки будут получатся?! Урлюлю!
– подняла хохолок белка, - Каким образом?
– Вот слушай сюда: это грызница... будет, для того чтобы тут складировать клубни... клубеньки, ххх... кхм! Так вот, сдесь их очищают и режут на куски, ставят
– Может, помочь вам?
– почесала за ухом Фира.
– Пока мы лично, грызо. Помочь следует с тем чтобы тут было кому возиться. Расцокай своим, да и сама, как Дурь будет, заваливайся.
– Непременно, Хем-пуш, - кивнула Фира, - Вообще дельце умное, да и про семь рвачей мы не забыли.
– Лучше забудьте, - улыбнулся кривой мордой грызь.
– Это уж нет, грызо. Но это наши мешки, грызо.
Ваши так ваши, подумал Хем. Тем временем двое вернулись к своей возне: Дара влезала в печку и ковырялась в стенках, устанаваливая там решётки и упоры для различных целей, а Хем вкапывал мощные столбы и закладывал крыши водонепромокаемым покрытием из соломы камыша и веток. Вторая грызница кроме дровяной была наиболее широкая и находилась на возвышении, чтобы было удобнее и суше. Под крышей находились шкафы с полками и два осушённых ящика для хранения клубней... клубеньков, как любил цокнуть Хем. Кроме того, в оснащение этого "цеха" входили сушильные доски - ровные и обструганные, складываемые попарно - с их изготовлением тоже повозишься как следует, пока распилишь бревно вдоль. Сюда же предполагалось несколько ёмкостей для подогретой воды, и грызи решили что стоит сделать круглую корзину большого размера, обмазать глиной и обжечь напух - получится бочка. Не особо на отличненькая бочка, хрупковата, зато лучше чем ничего. На изготовление всего этого хозяйства Хем грохнул немало дней, но зато теперь в эту грызницу можно было хоть сейчас завозить клубни и чистить.
– Хоть сейчас завози клубни и чисти, - цокнула Дара, посмотрев туда.
– Хоть сейчас клади дрова и жги, - посмотрел в печку Хем.
Оставалось ещё устроить погрызище с третьей стороны...
– Грызницу, - уточнила белка, - А не погрызище.
– Аге, ты посмотри туда. Хоть и грызница, а погрызище страшенное.
Этот навес должен был содержать инструменты для быстрого наматывания тонкостенных горшков. Их использовали для того чтобы складывать туда полученные хрурки - запихивали предельно плотно, так чтобы получились пригодные к длительному хранению пачки. Горшок намазывался глиной поверх соломы, после чего обжигался до более-менее твёрдого состояния в нижней части печки, прямо над топкой. После того как навес закрывался крышей, его традиционно закрывали травяным покровом - укладывали решётку из жердей и насыпали туда почвогрунта, дабы на ней поднималась трава. Эта погрызень не только маскировала крышу среди леса, дабы не мозолила уши, но и способствовала её прочности, иначе хлипкую "чешую" из соломы и прочей фигни раздует или размоет. Да и вообще, сдесь таким количеством построек можно было распугать всех грызей.
Лето уже начинало заваливаться к завершению, когда погрызище в Лягушачьей Ямке было практически готово - печка дымила как ей и положено, а через речки оказались перекинуты мосты, вполне пригодные для провоза тележек. Однако и сдесь пуши вовсе не собирались вопить на всю округу, а пошли искать клубней, масла и укропа для отработки процесса.
– Да что там, раз цокнуть!
– цокнула белка.
– Уге. Сейчас послушаем, - ухмыльнулся Хем.
Естественно, первые пробные штуки или подгорали, или наоборот недостаточно просушивались и расползались - получить именно такую штуку, как это делали грызи в Пропушилово, сразу пуха с два получится. Точно также с первого цока никак не удавалось сделать годные горшки - нужное содержание песка, воды и соломы подбирали путём опытов, а на это опять таки требовалось время и дрова. Благо, и того и другого имелось в избытище. По мере того, как оба грызя всё более хорошо представляли себе, как что трясти, они более задумывались о поднятии волны среди белкового населения.
– Сольцы бы, - почесала за ухом Дара, - С сольцой получше ибо.
– Бы, - согласился Хем, - Но её реально достать только в том же самом Нижнецокске, поменяв на Добро. А Добро можно выменять только на годные вещи, типа хрурок, пусть и несолёных.
– Точно. Загоним хрурки туда, там у них всегда корма мало, а соли много - сами посолят при надобности.
– Вырисовывается, да, - раскинул ушами грызь.
Волна была поднята через цокалище, само собой - осенью большинство грызей хотя бы раз посещали Глыбное для обмена всякой погрызенью, дабы лучше подготовиться к зиме. Двое сделали предуцокивание о том что всем заинтересованным пушам стоит собраться на подробное обцокивание, и через пятнадцать дней такое собрание случилось. На центральной песчаной площадке цокалища, там где грызи собирались уже наверное несколько сотен лет, скопились штук двадцать пар ушей. Хем развёл долгое, но обстоятельное цоканье о том, что такое хрурность, снова нажал на кучу одинаковых вещей.