Белинда
Шрифт:
— А теперь послушайте лучше меня. Она сейчас, возможно, направляется именно сюда. — И я пересказал им все, что узнал от Блэра, а еще о домике в Кармеле и телефонных розыгрышах.
Дэвид Александер присел прямо на кухонный стол и, сложив руки домиком, поднес их к поджатым губам. Прямо над его головой кружили пылинки, которые были отчетливо видны в лучах солнца, пробивавшихся сквозь кружевные занавески. И мне показалось, что Дэвид молится про себя.
— А я говорю, они блефуют, — нахмурился Дэн. — Им потребуется время, чтобы
— Но тогда мы не сможем заключить с ними сделку, чтобы обвинение предъявили по более легким статьям.
— Вы не должны позволить им засадить меня. Сперва мне необходимо с ней связаться.
— Но как вы собираетесь это сделать и на что рассчитываете?
— Послушай, — начал Дэн. — Джереми просто просит нас оттянуть, насколько возможно, его арест.
— Спасибо тебе, Дэн, — кивнул я.
Александер сидел с каменным лицом, и понять, о чем он сейчас думает, было невозможно. Но потом выражение его лица слегка изменилось, словно он наконец принял решение.
— Ладно, — сказал он. — Мы сообщим помощнику окружного прокурора, что у нас появилась новая информация о местонахождении Белинды. И нам необходимо время для проведения расследования. Мы оспорим ордер на арест Белинды, поскольку его можно расценить как запугивание и давление на девочку, что отрицательно сказывается на положении нашего клиента. Мы попытаемся, насколько возможно, отсрочить дату сдачи властям.
В три часа в дверь позвонил посыльный из «Стэнфорд-корта». Он принес новый номер телефона для связи с Блэром. Блэр просил меня при первой же возможности позвонить ему из телефонной будки.
— Ты только послушай! Она была в доме в Кармеле. Сегодня!
— Откуда вы знаете?
— Все улики налицо. Раскрытая газета, причем сегодняшняя, на кухонном столе. Недопитая чашка кофе и пепельница, полная окурков необычных импортных сигарет!
— Это она. Это Белинда!
— Но никакого багажа и никакой одежды. И угадай с трех раз, что мой человек нашел в ванной? Две пустые бутылочки из-под «Клэрол лавинг кеар»!
— Черт, а что такое «Клэрол лавинг кеар»?
— Оттеночная краска для волос, Рембрандт! Оттеночная краска. Цвет темно-каштановый.
— Так держать, Белинда! Это просто здорово.
Мои вопли услышали репортеры, поджидавшие на углу, и тут же кинулись ко мне со всех ног. Но я махнул им рукой, чтобы стояли на месте.
— Еще как здорово, Рембрандт! Ведь краска-то оттеночная. Значит, легко смывается. А то как же я буду делать ваше свадебное фото для «Миднайт минк», если ее прекрасные волосы навсегда останутся каштановыми?!
Блэр был таким забавным, что я даже невольно рассмеялся. Да и вообще, я был так счастлив, что готов был обнять весь мир! Между тем Блэр продолжил:
— Послушай, мой человек оставил где только можно записки. Но она, похоже, уже смоталась оттуда. А моя телефонная линия
— Не так она проста. Только не Белинда. Хотя вы и сами знаете. А теперь, что касается Алекса и Джи-Джи, то мне необходимо сообщить им новости. Они в кафе в двух кварталах отсюда. Когда вернусь, позвоню вам в отель.
Положив трубку, я с трудом протолкался через толпу репортеров. Нет, не могу сказать, почему вопил и почему улыбался. Так что, ребята, прочь с дороги, мне сейчас не до вас! Я дружески помахал парням в штатском и поспешил в сторону Кастро-стрит.
Только когда я перешел Хартфорд, до меня дошло, что репортеры буквально наступают мне на пятки. Человек шесть шли за мной на расстоянии менее трех футов, а за ними — парни в штатском.
Это меня так взбесило, что я ходов уже не писал.
— Оставьте меня в покое! Отстаньте от меня! — орал я на репортеров.
А они сбились в кучку и смотрели на меня так, словно говорили: «А здесь и нет никого. Ой, боимся! Ой, боимся!» Я понял, что у меня уже крыша едет от всех этих дел. Кто-то сфотографировал меня маленьким автоматическим фотоаппаратом. Наконец я поднял руки вверх в знак того, что сдаюсь, и пошагал вперед.
Завернув за угол, я сразу же увидел Алекса в фетровой шляпе и плаще и Джи-Джи в джинсовом пиджаке. Оба выглядели точь-в-точь как манекенщики из журнала «Эсквайр». Они стояли перед кинотеатром «Кастро» и внимательно изучали афиши.
— Джереми! — радостно приветствовал меня Джи-Джи и замахал руками, подзывая поскорей присоединиться к ним. Но я уже успел заметить маркизу над входом в театр. Какой-то человек, стоя на длинной лестнице, прилаживал последние буквы:
ПОЛНОЧНОЕ ШОУ СЕГОДНЯ НА СЦЕНЕ — РЕЖИССЕР КАРТИНЫ БЕЛИНДА В «КОНЦЕ ИГРЫ»
— Джереми, доставай-ка свой черный смокинг, а если у тебя его нет, я тебе куплю! — схватил меня за руку Джи-Джи. — Я хочу сказать, что мы идем, все по высшему разряду, черт подери, даже если придется взять с собой джентльменов с полицейскими дубинками! На сей раз я не намерен пропустить дебют моей дочери!
— На самом деле ты сможешь увидеть дочь не на экране, а во плоти! — улыбнулся я.
Убедившись, что от репортеров и копов меня отделяет небольшая группа людей, я рассказал Алексу и Джи-Джи о том, что раскопал человек Блэра.
— Теперь все, что мне остается делать, — постараться не угодить за решетку ближайшие двадцать четыре часа, — заявил я. — Я знаю, что она уже близко. Нас разделяет меньше двухсот миль.
— Да, все так, если, конечно, она не развернется и не пойдет совершенно в другом направлении, как можно дальше отсюда! — вздохнул Алекс и, повернувшись к репортерам, сказал: — Пошли в бар «Твин-Пикс». Я угощаю.