Белинда
Шрифт:
— Только что какой-то парень принес сообщение от Блэра Саквелла. Позвоните ему, пожалуйста, из телефонной будки по этому номеру.
Еще окончательно не проснувшись, я подошел к входной двери. И когда на меня набросились репортеры, я забыл о вежливости. Кроме того, я заметил двух полицейских в штатском, вылезавших из серого «олдсмобиля». Бросив на них пристальный взгляд, я помахал им рукой и направился к телефонной будке возле магазинчика на углу.
Они кивнули в ответ и замедлили шаг.
— Джереми, кто эти ребята?
— Джереми, скажите, вам звонила Белинда?
Пока
— Мои телохранители. Эй, у кого-нибудь есть четвертак? — спросил я.
И тут же пять рук протянули мне пять четвертаков. Я взял два, сказал спасибо и закрыл дверь телефонной будки.
— Ну, похоже, тебе понадобилась чертова уйма времени! — ворчливо приветствовал меня Блэр. — Где Джи-Джи?
— Спит. Он всю ночь помогал мне разбираться со звонками.
— Со мной только что связался человек Джеремайя из Лос-Анджелеса. Сказал, что Сьюзен поймала его час назад, когда уже собиралась уезжать из Чикаго. Он не стал говорить со мной, опасаясь, что мой телефон в отеле прослушивается. Велел позвонить по телефону-автомату. Ты мне сейчас туда и звонишь. А теперь слушай. Сьюзен сказала, что знает наверняка, что до позавчерашнего дня Белинда жила в отеле «Савой» во Флоренции.
— Боже, она уверена?!
— Когда Джеремайя приехала в Рим, друзья сообщили ей, что Белинда подрабатывала на киностудии «Чинечитта». Они завтракали с ней на виа Венето меньше двух недель назад. У нее все было прекрасно.
— Слава те господи!
— А теперь не перебивай и слушай внимательно. Те люди сказали, что Белинда жила во Флоренции и работала несколько дней в неделю. Джеремайя подключила к нашему делу личную секретаршу своего папаши в Хьюстоне. Та обзвонила всех знакомых Сьюзен во Флоренции, приятелей Белинды, друзей Бонни, проверила рабочие контакты. И наконец напала на жилу вчера днем. Выяснилось, что Белинда выехала из отеля во вторник, именно в тот день, когда Сьюзен покинула Рим. Белинда жила под своим именем и расплатилась по счету дорожными чеками. Она сообщила портье, что собирается в пизанский аэропорт, поскольку возвращается в Штаты.
Я чуть было не свалился от неожиданности прямо в телефонной будке. Мне срочно нужно было брать себя в руки, так как еще немного — и я мог разреветься точно ребенок.
— Эй, Рембрандт! Ты еще там? — вернул меня к действительности Блэр.
— Блэр, я ведь и сам чуть было не поверил… — Я вытер платком взмокшее лицо. — Я хочу сказать, чуть было не поверил, что она мертва.
В трубке повисла длинная пауза, но мне было плевать, что он может обо мне подумать. Я так расслабился, что уже не мог нормально соображать. У меня даже было сильное искушение открыть чертову дверь будки и крикнуть во все горло поджидавшим меня репортерам: «Белинда жива! Она жива!» А те в ответ радостно закричали бы: «Она жива!»
Но я, естественно, сдержался. Я стоял, как дурак, в телефонной будке и не знал, то ли мне плакать, то ли смеяться, но потом все же попытался навести порядок в голове.
— Итак, мы не можем позвонить в «Трансуорлд эрлайнс» или в «Пан-Ам», чтобы узнать список
— Блэр, тысячи людей проходят таможню. Она могла выбрать Даллас, или Майами, или любое другое место, где нет…
— А может, она полетела на Луну! Кто знает? Но суть в том, что она, вероятно, уже в Калифорнии и, возможно, отчаялась дозвониться по чертову телефону! Я хочу сказать, что если уж я не смог пробиться к тебе и Джеремайя не смогла пробиться к тебе, так, значит, и никто не смог пробиться к тебе! И думаю, ты прекрасно понимаешь Морески, который буквально сегодня утром, забирая Бонни из больницы, жаловался на то, будто Бонни постоянно разыгрывают по телефону нехорошие дети. Они непрерывно звонят и заявляют, что это Белинда.
— Вот дерьмо!
— Да уж, что есть, то есть. Но Марти никогда ничего просто так не говорит. Он утверждает, что местные радиостанции и киностудии точно так же разыгрывают по телефону.
— Боже мой, он разве не понимает, что таким образом отрезает ее от нас?
— Ну и что бы ты сделал на ее месте? Заявился бы прямо сюда?
— Послушай, Блэр, у меня есть домик в Кармеле. О нем никто, абсолютно никто не знает, кроме Джи-Джи и Белинды. Она вполне может отправиться туда, по крайней мере, чтобы отоспаться и составить план действий. Но если я или Джи-Джи сейчас туда поедем, то эти хренососы в штатском увяжутся за нами…
— Давай адрес, — сказал Блэр.
И я вкратце описал место и улицу, объяснил, где сворачивать и что дома без номеров.
— Положись на меня, Рембрандт. Конечно, в Кармеле «Миднайт минк» будет слишком бросаться в глаза. Но есть у меня на примете один парень, которого вполне можно послать туда. Причем он даже не будет знать, что к чему. Он мой должник. В свое время я лично доставил ему к Рождеству норковое манто для одной потасканной старой королевы экрана, которая живет в разваливающемся уединенном жилище к северу от Кармела, в Пеббл-Бич. Так что благодаря этому сукину сыну сочельник я провел на высоте тридцать восемь тысяч футов над уровнем моря. Он теперь сделает все, что я скажу. Который час? Час тридцать? Позвони мне по тому же номеру в четыре, и я тебе доложу, что удалось узнать.
Когда я уже подходил к дому, Дэн и Дэвид Александер как раз вылезали из такси, так что внутрь мы вошли вместе.
— Они хотят, чтобы вы сдались властям в шесть вечера, — сообщил Александер. — В Новом Орлеане Дэрил Бланшар только что выпустил заявление для прессы. По его словам, после разговора с вашей экономкой и офицерами полиции он не сомневается, что его племянница мертва. С аналогичным заявлением выступила после выхода из больницы и Бонни в Лос-Анджелесе. Но мы все еще можем прийти к соглашению по поводу предъявления вам менее тяжких обвинений. Как только вы окажетесь в изоляции, общественность сразу успокоится. Ведь им только этого и надо, а разницы условий содержания они даже не заметят.