Белка в колесе фортуны

– Господи, да сделай же наконец так, чтобы, засыпая, каждую ночь я не ныла как последняя неудачница и не утопала в жалости к себе, а улыбалась до ушей в ожидании необыкновенно прекрасного завтрашнего дня. А еще лучше – сделай так, чтобы я вообще не могла уснуть от счастья!

Выпалив эту мольбу, Катя перевернулась на правый бок и закрыла глаза. Но отбыть в царство Морфея не удалось – тишину нарушили переливы дверного звонка.

– Кого еще принесло на

ночь глядя… – недовольно буркнула она, откинула одеяло и протянула руку к желтому махровому халату.

Обычно Катя смотрела в «глазок» и только потом открывала дверь, а тут, вырванная из своих мыслей и надежд на светлое будущее, без всяких опасений, щелкнула замком и распахнула дверь.

На пороге стоял незнакомый парень лет восемнадцати – свеженький, опрятненький, как огурчик с грядки. Белая рубашка, галстучек, серый костюм. Мило и одновременно как бы удивленно улыбаясь, – чего это он в своем зеленом возрасте так вырядился, а где положенные потертые джинсы и футболка с шокирующими надписями?

– Щербина Екатерина Александровна?

– Да, – нахмурила брови Катя. – Совесть у тебя есть? Ночь на дворе, а ты по квартирам трезвонишь.

– Работа такая, – пожал плечами парень и посмотрел на часы. – Вообще-то семь часов вечера…

– Вот именно, все нормальные люди уже спят!

– Н-да? – изумился он. – Я так не думаю…

– А что ты думаешь? – продолжая злиться, перебила Катя.

Ей вдруг до ужаса захотелось выплеснуть хоть на кого-нибудь свое мерзкое настроение. Еще было неловко, что она завалилась спать так рано… а чем еще заниматься? Никому она не нужна, и никто ей не нужен!

– Я думаю, что в семь часов ложатся спать только неудачницы, – честно ответил парень.

Первой реакцией на такие слова было острое желание захлопнуть дверь так, чтобы она шандарахнула по носу этого сопляка, и вернуться в постель. Потребовать от Господа более весомого участия в ее судьбе и вновь закрыть глаза, но в руках у паренька был пухлый конверт, и Катю это остановило…

– Ладно, умник, выкладывай, зачем пришел, – щурясь, сказала она, – некогда мне.

– Вам письмо, – пожал плечами парень. – Распишитесь вот здесь, – он протянул разлинованный бланк.

– От кого? – насторожилась Катя, боясь, что ей сейчас всучат какую-нибудь ерунду, за которую придется взваливать на себя совершенно ненужные обязательства.

– Не знаю.

– Это как понимать?

– Мое дело – доставить вам конверт, а не отвечать на вопросы.

– Тогда проваливай отсюда.

– Прощайте, – парень развернулся и зашагал к лифту.

– Стоять! – крикнула Катя, чувствуя, как удавка любопытства стягивает горло. – Иди обратно.

Парень послушно засеменил к квартире.

– Расписываться будете? – спросил он, поглядывая на странную девушку уже с опаской.

– Сначала посмотрю конверт, – ответила Катя и протянула руку.

– Нет, – мотнул головой парень, – не верю я вам.

– А ты вообще кто такой?

– Курьер.

– Подробнее.

– Фирма

«Скорость ветра». Экспресс-доставка почты, подарков, цветов, книг и всего прочего по Москве.

– Понятно, – кивнула Катя. – А теперь я хочу узнать, от кого это письмо.

– На конверте не написано, значит, человек хотел скрыть свое имя или, скорее всего, вы узнаете, кто отправитель, когда вскроете послание, – монотонным голосом пояснил парень, вновь протягивая разлинованный бланк.

– Звони в свой офис, – прислоняясь плечом к дверному косяку, потребовала Катя.

– Чего?

– Звони.

Парень достал из кармана мобильный телефон, вздохнул и стал набирать номер. Через минуту, чувствуя, что избавление близко, он отрапортовал:

– Письмо от вашего дядюшки – графа Карла Августа фон Пфлюгге.

Катенька потерла пальцем висок и часто-часто заморгала. Никакого дяди у нее не было, тем более графа, тем более Пфлюгге… Ошибка? Розыгрыш? Судьба?

– Так вы будете расписываться? – устало спросил молодой человек, который за свою пока еще недолгую жизнь выполнил столько странных, дурацких и прочих поручений, что никакие графы его закаленную курьерской работой душу уже не брали.

– Буду! – выдохнула Катя и вырвала у парня из рук бланк и ручку.

Четвертая пластическая операция несколько подпортила эффектную внешность Делягиной Лидии Герасимовны. Скулы точно два пирога подскочили вверх, да так там и остались, глаза стали у?же, а рот размазался по лицу, точно погибший под ботинком дождевой червяк, но она этих погрешностей не замечала, считая себя по-прежнему весьма привлекательной и молодой. Она полагала, что выглядит на двадцать пять, по паспорту же ей перевалило за пятьдесят два.

– Приведи себя в порядок, – сказала Лидия Герасимовна, с недовольством глядя на сына. – Жаль, мы не знаем, какие мужчины ей нравятся… блондины или брюнеты… тебя можно было бы перекрасить.

– Ерунда, – отмахнулся Вадим, разглядывая свое отражение в начищенный поднос. – Женщинам, по сути, не так уж и много нужно. Пара-тройка комплиментов, цветы, подарочки – и дело в шляпе.

– Вот если ты будешь так рассуждать, она от тебя точно сбежит. Женщинам нужна романтика и хотя бы видимость уважения.

– Не волнуйся, я умею себя вести.

Лидия Герасимовна тяжело вздохнула и заварила травяной чай. Кухарка ушла, и, ничего не поделаешь, пришлось самой нажимать на кнопку чайника и кидать в чашку сухие листочки.

– Как ты можешь пить эту гадость? – поморщился Вадим только от одного запаха варева. – Плесень какая-то.

– Ничего ты не понимаешь! Это полезно, – отрезала Лидия Герасимовна. Насмешек со стороны сына она не терпела и даже сейчас, когда частично зависела от него, не собиралась отступать. – Лучше подумай, как ты будешь ее охмурять, может быть, тебе ее встретить…