Белка в колесе фортуны

Климова Юлия

– Я владелец сети антикварных магазинов, разбросанных по всему миру, – продолжал граф как бы специально для Кати, – владелец фабрик, на которых изготавливается особая мебель – престижная, уникальная, с отделкой из редких пород деревьев, с инкрустацией перламутром, бронзой… Мне также принадлежат три ресторана, яхт-клуб, развлекательный центр и еще всякая ерунда по мелочи, – махнул рукой Карл Антонович, откидываясь на спинку кресла-качалки.

– А я работаю операционисткой в банке, и в прошлом году успешно приватизировала однокомнатную квартиру, доставшуюся мне по наследству от бабушки, – выдала свои достижения Катя. – А вы откуда так хорошо знаете русский язык?

– Я

вырос в Москве, – мягко улыбнулся граф.

После этого все занялись едой.

Обед прошел в тишине, если, конечно, не считать стука ложек и вилок по тарелкам. Чувствовалась некоторая неловкость и, возможно, из-за этого никто не желал заговорить первым. После трапезы Карл Антонович пригласил Катю в библиотеку. По его просьбе худенькая девушка в чепце принесла коньяк, вино и фрукты. Убранство зала было таким напыщенно-музейным, что хотелось потрогать все это руками – настоящее или нет? Даже Карла Августа Кате хотелось немного пощекотать, и если бы он запищал тоненьким голосочком «Ой, не надо, не надо!», она бы вздохнула с облегчением и наконец-то поверила в то, что все это не бред ее больного воображения.

Через десять минут в библиотеку зашел Архипов. Чувствуя себя здесь как дома, он сел в кресло в углу и опять замер, точно удав, гипнотизирующий кролика. Катя постоянно чувствовала на себе его взгляд, что ее ужасно нервировало.

– Вы сказали, что я являюсь вашей родственницей, насколько это точно?

– На сто процентов. Мои службы работают безупречно, и никаких сомнений в нашем кровном родстве быть не может, – ответил Карл Антонович, делая маленький глоток коньяка.

Так это все правда? Не мираж, не бред, не сон?.. Ничего себе… НИЧЕГО СЕБЕ!!!

– А Марина на фотографии – это кто? – спросила Катя, ерзая на жесткой плетеной скамейке.

– Моя двоюродная сестра.

– А зачем вы прислали мне ее портрет?

– Хотел заинтриговать, – усмехнулся Карл Антонович. – Все и всегда должно быть так, как я хочу, и я использую любые средства для достижения своих целей.

«Значит, мы точно родственники, – подумала Катя, – потому что я точно такая же… Ну, где-то в глубине души».

– И зачем вы меня пригласили? – спросила она вслух. – Хотя я догадываюсь – вы хотите завещать мне все свое богатство. – Она едко улыбнулась и добавила: – Согласна, согласна, не уговаривайте меня, не уговаривайте, просто ткните пальцем, где надо расписаться. – Карл Антонович расхохотался и посмотрел на наследницу с искренней симпатией – да, именно такой он себе ее и представлял. Дерзкой, ехидной, несколько капризной и, несмотря на все это, – трогательно-ранимой и искренней.

– Да уж, не будем ходить вокруг да около, – промокая платком выступившие от смеха слезы, сказал он, – ты моя единственная наследница, и со временем я буду готов передать тебе все свое состояние.

– А чего тянуть? – пожала плечами Катя. – Есть же мудрые слова – никогда не откладывайте на завтра то, что можно сделать сегодня.

– Да, есть в этих словах некая истина… – побарабанил пальцем по краю золоченого подноса Карл Антонович, – но не все так просто… Чтобы вступить в права наследства, ты должна выполнить одно мое условие.

– Какое?

В комнате воцарилась тишина.

– Ты должна выйти за меня замуж, – раздался ровный голос Архипова. – И этот брак не будет из разряда фиктивных.

Катя медленно развернулась – по спине пробежал легкий холодок.

Значит, замуж… за него…

– И не подумаю, – мотнула она головой и спросила у Карла Антоновича: – Он же шутит, да?

– Нет,

не шутит, – усмехнулся тот. – Федор Дмитриевич мой партнер по бизнесу. Долгие годы мы работали вместе и сколотили отличную компанию «Пфлюгге и Архипов», не дело разрушать построенное, наоборот, надо сохранить то, что есть. Сохранить и приумножить.

– Старые устои берут верх над разумом, – прокомментировала Катя и посмотрела на Архипова: – А вам сколько лет?

– Тридцать шесть.

– А мне двадцать семь, и вы для меня уже старый. Понятно?

Федор Дмитриевич промолчал – на губах заиграла странная улыбка, и Катя поспешила отвернуться, чтобы не перепугаться еще больше.

– Значит так, – сказала она, поднимаясь с плетеной скамейки. – Замуж я за него не пойду, он мне не нравится. Нет ли у вас кого-нибудь поприятнее?

Это Катя выпалила, чтобы потянуть время – обижать Архипова она не собиралась.

Но он и не обиделся – улыбка на его лице стала еще заметнее.

– Я, конечно, понимаю, – слегка раскачиваясь в кресле, произнес Карл Антонович, – в данном случае ты имеешь право немного покапризничать, но очень надеюсь, что уже к утру ты образумишься и примешь правильное решение.

– А если не приму?

– Часть состояния я передам Федору Дмитриевичу, часть пойдет моим близким людям, а все остальное будет поделено между благотворительными фондами.

Катя сдула челку со лба и закусила губу. Это что же делается, люди добрые! Не успела она расправить крылья после последних пяти лет нудной жизни, не успела прочувствовать легкость бытия, как шмяк – бабочкой-капустницей о лобовое стекло мчащегося автомобиля! Нет, так мы не договаривались! Не для того она тащилась два километра по грязной дороге, не для того сгорала от любопытства, не для того уже начала верить в сказку и не для того делала вид, что все происходящее вокруг – и графы, и чокнутые актрисы – это нормально, чтобы отдать свое будущее непонятным благотворительным фондам!

– Вы блефуете, – сверкнула глазами Катя. – Вам будет до невозможности жалко растормошить свой бизнес и раздарить его по кусочкам направо и налево, если бы для вас это было приемлемо, вы бы спокойно оформили завещание на меня, не заботясь о том – выйду я замуж за достопочтенного Федора Дмитриевича или нет!

– Напрасно ты так думаешь, – бросил Карл Антонович и сделал еще один глоток коньяка. Оторвал виноградину и отправил ее в рот. – Я именно так и поступлю.

– Вот что я вам скажу, – Катя села обратно на скамейку. – Замуж за этого малознакомого мне человека я не пойду, но обещаю получить второе высшее образование и начать разбираться в ценных породах дерева и на всякий случай в яхтах и бриллиантах. Хотите вы или не хотите, но выбора у вас нет, вы ни за что не осчастливите своим состоянием благотворительные фонды. Договорились? – она склонила голову набок – эта поза ей шла – и улыбнулась.

Карл Антонович поднял руки вверх, всем своим видом показывая поражение – да, не для того он из малого вырастил вместе с Архиповым необъятное, чтобы проститься с этим. Блефовал, блефовал… но ни к каким результатам это не привело…

– Значит, ты уверена, что справишься и сама… без мужа?

– Точно!

– И сможешь мне это доказать?

– Легко!

– Что ж, – протянул Карл Антонович, – я могу пойти на некоторые уступки… Да, с благотворительными фондами я погорячился, – он улыбнулся, – но, поверь, при желании я найду, кому передать свое состояние. Я даже готов оставить абсолютно все Федору, – он повернулся в сторону Архипова, – уж он-то не пустит все нажитое по ветру…