Белла, чао!
Шрифт:
– Ой, горько как… – пригубив, сморщилась Белла. – Это же как водка…
– Это и есть яблочная водка! – засмеялся Валеев, с удовольствием и радостью разглядывая девушку. Она была такой хорошенькой, такой яркой… Она была – мучительно женственной.
– Что за новости? – тоже едва пригубив, настороженно спросил Африкан.
– Ты не поверишь! – спохватился Валеев, продолжая неотрывно созерцать Беллу. – У Попова покупают его сценарий.
– У Юрки Попова? У графомана этого? Кто?! – недоверчиво скривился Африкан.
– Пока точно не знаю, какая-то
– Бред. Ты говоришь, что и режиссер молодой, неопытный? Как можно доверить фильм человеку, который не знает, что такое полный метр?.. – не поверил Африкан.
– Мало того, – с удовольствием продолжил Валеев. – Они намереваются просить из госбюджета двадцать миллионов долларов – на съемки фильма. И им эти деньги дадут, – торжественно заключил приятель.
– Точно, бред! – засмеялся Африкан. – Никто им этих денег не даст. Двадцать миллионов не пойми кому, каким-то темным лошадкам…
– Вот именно! – поднял палец Валеев. – Мэтрам нашим, мастодонтам отечественного кинематографа не дадут, а безвестному режиссеришке – дадут. Потому как наши мастодонты окончательно всех разочаровали эпохальными своими шедеврами… Парадоксальная, уникальная ситуация. Лови момент, называется! – засмеялся Валеев.
– Бред, бред… двадцать миллионов на эту лабуду с ряжеными!
– А почему – лабуду? – спросила Белла.
– Потому что я читал сценарий Попова! – рявкнул Африкан. – Пафосные сопли. Дубовые диалоги. Исторические факты все переврал… Зрители будут плеваться, а историки – исходить ядом, потому что сценарий Попова – на историческую тему… Окаменелое дерьмо!
Валеев был очень доволен эффектом, который его новость произвела на Африкана. И не потому, что он хотел досадить своему приятелю. Валеев, как и всякий драматург, тоже был ловцом эмоций. Он сплетничал для Африкана и про Африкана – другим своим знакомым. Валееву нравилось наблюдать за реакцией людей – как те кричат, возмущаются, плачут, смеются в ответ на те новости, которые он сообщал…
Африкан проорался наконец, налил себе кальвадосу и, мрачный, злой, опрокинул в себя махом стакан. Затем другой…
Белла с испугом наблюдала за Африканом. А Валеев – за ней. Кажется, бедная провинциалочка ничего не понимала в московских интригах – догадался он. Но эта наивность, неискушенность только придавали ей шарму.
Валеев смотрел на нее и томился… «Они долго не пробудут вместе, – подумал драматург. – Никто нашего Африкана долго выдержать не может. Все бабы от него сбежали… И тогда я возьму Беллу к себе».
В половине двенадцатого, когда весь кальвадос, а также коньяк Африкана (не хватило, догонялись!) были выпиты,
«Завтра всем расскажу, что у нашего Африкана роман с приезжей из глубинки. И что она – девица ухватистая, раскрутила нашего гения по полной программе. Зине до нее далеко. Он, пожалуй, столько на эту Беллу тратит за день, сколько Зине в месяц выдавал. И на Лару Африкан тоже столько не расходовал. А тут… видно, сильно влюбился. Какие страсти, однако… Но она того, эта Белла, сто€ит! Дорогая игрушка. Я на ней тоже экономить не буду».
– …отстань от меня! – Африкан дрыгнул ногой, отгоняя Беллу.
– Дай я тебе ботинки хотя бы сниму! – воскликнула Белла. Ее синеглазый возлюбленный валялся на кровати, в одежде – злой, несчастный и пьяный.
– Не надо. Отстань!
– Не кричи на меня… Я не понимаю, зачем надо было так напиваться?.. – вздохнула Белла и села в кресло напротив. – И какая гадость, оказывается, этот кальвадос… Ты из-за этого Попова расстроился, да?
– Не твое дело.
– Нет, ты из-за Попова расстроился, – упрямо повторила Белла. – Вот только почему – не понимаю! С чего ты взял, что он снимет плохое кино? Может, режиссер как-нибудь так хорошо снимет, все будут довольны…
– Я же сказал – у них получится одно дерьмо! – рявкнул Африкан.
– Пожалуйста, не говори этого слова! – взмолилась Белла. – Я уже в сотый раз за вечер слышу… надоело! Говори – ерунда, фигня… Что-нибудь такое, нейтральное.
– У них получится полное… полная фигня, – раздельно произнес Африкан. – Потому что чудес не бывает.
– Может быть, ты завидуешь? – осторожно спросила Белла.
– Ха! Чему завидовать? Меня смотрели и будут смотреть, а Попов – окажется в полной… фигне, когда тупой фильм по его тупому сценарию провалится! Зрители хоть и тупые, но откровенную… фигню они тоже не станут смотреть! – зарычал Африкан.
– Зачем ты называешь зрителей тупыми? – с тоской спросила Белла.
– Потому что они тупые. Особенно бабы, которые обожают эти мелодрамы, эти розовые сопли, эту фантастику про красивую любовь!
– Ты все-таки завидуешь Попову.
– Отстань! Отстань от меня! И какого хрена ты пялилась на этого Валеева? Ты думаешь, я не заметил? Я все-о заметил!
Белла пожала плечами и ушла в свою комнату. Еще недавно она была в восторге от того, что она в Москве, что рядом с ней – Африкан…
Тимур открыл глянцевый путеводитель по Москве – на стендах у входа в кафе обычно было полно бесплатной прессы.
«Так, что у нас тут с культурной жизнью… – с холодным отвращением подумал он, листая страницы. – Концерт джазовой музыки в клубе на Якиманке, антикварная выставка в Манеже, начало книжного форума… Нет, все не то! Билет в клуб стоит бешеные деньги, антиквариат – не то, книги – не то… Белла любит все яркое, красивое, новое, чем можно полюбоваться от души… И вряд ли у нее есть деньги на ночные клубы! Или есть уже?!»