Белладонна
Шрифт:
— Ты не представляешь, сколько потеряла.
— Похоже, я вот-вот это представлю. — Она вздрогнула и вздохнула. — Сейчас мне не мешает выпить.
Вдобавок к божоле у них нашелся ароматный острый сыр, икра и хрустящие крекеры с нежным паштетом.
В конечном счете, подумала Алтея, могло быть и хуже.
— Это не похоже на походную еду, к которой я привык, — заметил Кольт, намазывая икру на крекер. — Я думал, что мне придется застрелить для нас кролика.
— Пожалуйста, дай мне сначала поесть. — Алтея
Огонь действительно прогнал холод. И так приятно и спокойно было смотреть, как он мерцает, слушать шипение поленьев. А над их головой в безоблачном черном небе ярко мерцали бесчисленные звезды. Луна посеребрила деревья и осветила призрачным сиянием снег, укутавший вершины гор, которые окружали их.
Алтея перестала подскакивать всякий раз, как ухала сова.
— Чудесное место. — Кольт закурил послеобеденную сигарету. — Я никогда раньше здесь не бывал.
«Как и я», — подумала Алтея, хотя она уже больше десяти лет жила в Денвере.
— Я люблю город, — сказала Алтея, больше обращаясь к себе, чем к Кольту. Она пошевелила палкой дрова в костре, не потому, что это было необходимо, а потому, что ей нравилось смотреть на разлетающиеся в разные стороны искры.
— Почему?
— Думаю, потому, что там полно людей. Потому, что там можно найти все, что пожелаешь. И потому, что я чувствую себя там нужной.
— А для тебя важно чувствовать себя нужной?
— Да, важно.
Он наблюдал, как пламя отбрасывало тени и блики света на ее лицо, выделяя глаза, обостряя скулы, делая нежной кожу.
— У тебя было непростое детство.
— Но все закончилось.
Когда Кольт взял Алтею за руку, она не сопротивлялась, но и не ответила на его прикосновение.
— Я не говорю об этом, — безучастно произнесла она. — Никогда.
— Хорошо. — Кольт умел ждать. — Поговорим о чем-нибудь другом. — Он поднес ее ладонь к губам и почувствовал, что она откликается, слегка согнув, а потом разогнув пальцы. — Думаю, ты еще никогда не рассказывала истории у походного костра. Алтея улыбнулась:
— Думаю, нет.
— Я мог бы что-нибудь рассказать, чтобы убить время. Ты хочешь правдивую историю или не совсем?
Алтея расхохоталась, но вдруг резко вскочила, выхватывая пистолет из кобуры. Реакция Кольта была молниеносной. В мгновение ока он оказался рядом, оттеснив ее и выхватив свой пистолет.
— Что? — потребовал он объяснения, напряженно вглядываясь в темноту.
— Ты слышал? Там что-то есть.
Кольт навострил уши, в то время как Алтея инстинктивно переместилась, чтобы закрыть его спину. Спустя мгновение звенящей тишины до него донесся едва слышный хруст, а затем отдаленный крик койота. От этого заунывного вопля у Алтеи кровь застыла в жилах.
Кольт выругался, но, по крайней мере, ему удалось не расхохотаться.
— Животные, — объяснил он и убрал пистолет.
— Какие животные? — Ее глаза по-прежнему настороженно и внимательно изучали окрестности.
— Небольшие животные, —
— Тем не менее его слова не убедили ее. Вдали снова завыл койот, и, словно отвечая на его призыв, заухал филин.
— А как насчет диких кошек?
Прежде чем ответить, Кольт подумал, что стоило все-таки держать язык за зубами.
— Ну, дорогая, они едва ли подойдут близко к огню.
Хмурясь, Алтея убрала пистолет.
— В таком случае нам стоит подбросить еще дров.
— Костер и так достаточно большой. — Он развернул ее к себе лицом, успокаивающе гладя ее руки. — Я еще не видел тебя такой напуганной.
— Терпеть не могу быть на виду. Здесь повсюду слишком много всего. — Правда заключалась в том, что она предпочла бы встретиться в темном переулке с наркоманом под кайфом, чем с маленьким разъяренным созданием, вооруженным острыми зубами. — Не смей улыбаться, черт тебя подери!
— А разве я улыбался? — Он провел языком по зубам, изо всех сил стараясь казаться серьезным. — Похоже, тебе придется довериться мне, чтобы я помог тебе выпутаться из этой истории.
— Неужели?
Кольт крепче сжал руки Алтеи, когда она стала пятиться назад. В одно мгновение в его глазах вместо веселья вспыхнуло желание, и от этого у нее перехватило дыхание.
— Здесь только ты и я, Алтея.
Она медленно перевела дух.
— Похоже на то.
— Не думаю, что мне надо снова говорить тебе о том, что я чувствую к тебе. Или как сильно хочу тебя.
Нет. — Напряжение сковало ее, когда он нежно коснулся губами ее виска. И огонь острыми иголочками пробежал по позвоночнику.
— Я могу заставить тебя забыть, где ты. — Его губы спустились ниже, теперь касаясь ее щеки. — Если ты позволишь мне.
Тебе пришлось бы сильно постараться.
Он расхохотался в ответ, потому что в ее словах прозвучал вызов, хотя у нее и перехватило дыхание от волнения.
— До утра еще долго. Готов поспорить, что смогу убедить тебя до рассвета.
Почему она упорно противилась тому, чего сама так страстно желала? Разве когда-то давно она не поклялась, что не позволит страху замутить свои желания? И разве она не научилась без проблем удовлетворять их?
Она могла бы и сейчас сделать это с ним и избавиться от этого мучительного желания.
— Ладно, Белладонна. — Она бесстрашно обвила руками его шею и взглянула ему прямо в глаза. — Я принимаю пари.
Нежно касаясь шеи, он запрокинул ей голову. Одно долгое напряженное мгновение они смотрели друг на друга. А затем он набросился на нее.
Ее губы были горячими и сладкими, требовательными, как голод, дикими, как темная ночь. Он погрузился в поцелуй, зная, что будет жадно поглощать ее, но никогда не сможет насытиться. Он двинулся дальше, безжалостно овладевая ее губами, пока не столкнулись их желания, пока не схлестнулись их воли.