Белларион (др. изд.)
Шрифт:
Далеко идти не пришлось — дом Барбареско находился на узенькой улочке сразу за собором. Стражники громко постучали в окованную железом входную дверь, и сверху отозвался дрожащий голос, поинтересовавшийся причиной столь неурочного визита.
— Племянник его светлости вернулся домой! — рявкнул старший. — Открывайте скорее!
Наверху раздалось невнятное бормотание, а затем уже другой голос, более низкий и уверенный, ответил им:
— Какой еще племянник? В такой час я не жду никакого племянника!
Но
— Он сердится на меня, — объяснил он. — Я ведь обещал поужинать вместе с ним.
И, вскинув голову, он прокричал:
— Умоляю тебя, дядюшка, не оставляй меня на улице. Хоть я и припозднился, но впусти меня, и я все, все объясню. И принеси дукат наградить этих достойных воинов, — добавил он. — Я обещал им дукат, но у меня только половинка дуката, лишь одна половинка, — имитируя пьяную настойчивость, повторил он. — А что такое половинка дуката? Все равно что сломанная монета.
Стражники только усмехнулись его причудливой речи.
Наверху, очевидно, задумались, затем все тот же низкий голос произнес: «Подождите», и вслед за этим они услышали звук захлопнувшегося окна.
Вскоре заскрипели засовы, тяжелая дверь распахнулась, и их взорам предстал коренастый человек с красным мясистым лицом, крючковатым носом и живыми голубыми глазами под изогнутыми дугой черными бровями. Он был в лилового цвета ночной рубахе и в руке держал свечу.
— Дорогой дядюшка, я приношу свои глубочайшие извинения, — начал Белларион. — Конечно, мне нельзя было задерживаться, но если бы не эти славные парни, я появился бы еще позже. Будь добр, дай им дукат, и пускай они идут с Богом.
Его светлость, казалось, ничуть не удивился и мгновенно уловил линию поведения, предложенную Белларионом.
— Благодарю вас, мессер, — обратился он к старшему стражнику, — за вашу заботу о моем племяннике. Он совсем недавно в наших краях.
С этими словами он вложил монету в жадно раскрывшуюся ладонь стражника, а затем, встав чуть в сторонку, добавил:
— Ну заходи, племянничек.
Но когда дверь затворилась и скрыла их от глаз нежелательных свидетелей, манеры синьора резко изменились.
— Кто вы, черт побери, и что вам надо?
— Если вы сами уже не ответили на этот вопрос, то никогда не спустились бы вниз и не расстались бы со своим дукатом, ваша светлость, — улыбаясь во весь рот, с облегчением проговорил Белларион.
— Для стражи — я ваш племянник, приехавший погостить в Касале, а чтобы вы случайно не выдали меня, я намекнул о половинке дуката.
— Какая находчивость с вашей стороны, — усмехнулся синьор Барбареско. — Но кто вас прислал?
— О Боже! Опять вы задаете ненужный вопрос! Ну конечно же, принцесса Валерия. Глядите! — он извлек разломанную половинку
Его светлость взял монету и, подержав около свечи, прочитал выбитую на ней половинку даты. Затем, вернув ее Беллариону, пригласил его следовать за ним.
Они прошли наверх, в мезонин, в длинную комнату с низким потолком, на стенах которой в беспорядке висели потрепанные и грязные гобелены, а пол, казалось, не мели неделями. Его светлость зажег пук свечей в свинцовом подсвечнике, придвинул кресло к столу с лежащими там в беспорядке письменными принадлежностями и предложил своему гостю сиденье напротив себя.
— Как вас зовут? — спросил он.
— Белларион.
— Я ничего не слышал о вашей семье.
— И я тоже, но это не имеет сейчас значения.
— Ну да, — согласился синьор Барбареско, махнув рукой, словно отметая вопрос в сторону. — Так с чем вы пришли?
— Я не принес вам никаких известий, — решил чуть переиграть Белларион. — Я пришел за ними. Ее высочество обеспокоена отсутствием новостей от вас и еще тем, что мессер Джуффредо не появлялся у нее уже полмесяца.
— Джуффредо струсил, слабак. Возвращаясь в последний раз из дворцового сада, он решил, что за ним следят, и наотрез отказался опять идти туда.
Итак, решил Белларион, что бы они ни замышляли, это, по крайней мере, была не любовная интрига. Джуффредо, видимо, являлся всего лишь посыльным, а пятидесятилетнего тучного Барбареско трудно было представить себе в роли воздыхателя.
— Неужели нельзя было послать во дворец кого-нибудь другого?
— Посыльного, мой друг, не так-то просто найти. Тем более что за эти две недели ничего не прояснилось и срочной нужды в нем просто не было.
— А разве не нужно было сообщить об этом принцессе, — хотя бы для того, чтобы успокоить ее?
Барбареско откинулся в кресле и, сцепив на брюхе пухлые руки, такие же красные, как и его лицо, серьезно посмотрел на Беллариона.
— Вы ведете себя так, словно наделены особыми полномочиями, молодой человек. Почему вы пользуетесь таким доверием принцессы?
Белларион был готов к такому вопросу.
— Я служу переписчиком во дворце, и круг моих обязанностей позволил мне сблизиться с принцессой.
Это была смелая ложь, но Белларион рассчитывал на свою ученость, которая при необходимости могла бы выручить его.
Синьор Барбареско понимающе кивнул.
— Чем вас заинтересовали ее высочество?
Белларион улыбнулся с легкой укоризной.
— Трудно ли догадаться об этом?
— Я не хочу догадываться. Я спрашиваю.
— Ну, скажем… возможностью послужить ей, — туманно ответил Белларион, намекая на романтическую причину. Однако Барбареско воспринял это по-иному.