Белое, черное, алое…
Шрифт:
«Мы шли вот здесь…» «Мы шли»! И плюс куртка и нож в его доме. С чего бы вдруг такое совпадение? С одной стороны, был он там, все указывает на то, что он там был. А с другой стороны, не убивал. У меня такое впечатление, что его специально взяли с собой, чтоб подставить… Да, Лешка, я тебе самого главного не сказала: Скородумов мне, перед тем как ему плохо стало, заявил, что Денщиков у него обыск учинил не только в связи с шантажом, он считает, что интерес к нему Денщикова связан с
— Машка, у тебя телефон надрывается, — прервал меня Горчаков. Я вскочила:
— Вдруг это мама мне звонит по поводу Хрюндика! Вбежав к себе и схватив трубку, я услышала радостный голос бывшего практиканта Игоря Денщикова:
— Машка, ну привет! Давненько мы не общались! Но я, конечно, по делу!
— Ну?! — сказала я, переводя дыхание и усаживаясь у стола с телефонной трубкой.
— Как дела-то вообще?
— Да ничего себе.
— Я слышал, ты на осмотре по депутату отличилась?
— Да ладно, чего там!
— А еще чего хорошего?
Ясно. Проверяет, нет ли на него какого-нибудь компромата. Похоже, он пока не знает про жалобу Скородумова. И слава Богу.
— Работаем.
— Маш, у меня дело на сто рублей. Ты знаешь, у меня семья есть знакомая — Скородумовых. Так вот, человечка, говорят, прямо из твоего кабинета на «скорой» увезли. Я, как услышал, сразу сказал: она может, у нее генералы плачут, как дети… — Денщиков хохотнул и замолчал, видимо, проверяя мою реакцию. — А чего он у тебя был-то?
— Да ты знаешь, нам же из пригородного района дел напихали, как и всем.
Мне досталось дело об убийстве бизнесмена, у которого твой знакомый охрану возглавлял. Я ему и «здрасьте» сказать не успела, как он чуть коньки не двинул.
— Это Чванова-то убийство? Слышал… Ну, а Олег тебе чего-нибудь сказал дельного? — осторожно гнул свое Денщиков.
— Да нет, к сожалению. Я ж тебе говорю — только вошел, сразу упал. Он же сердечник, у него уже инфаркт был. Мы и не поговорили.
— Маш, так я вот о чем, — продолжал Денщиков, по всей видимости, уже успокоившийся, раз я так безмятежно проглотила сообщение о дружбе семьями. — Семья хочет вещи его забрать. Ну, знаешь, люди далекие от юриспруденции, думают, что если шмотки будут дома, то спокойнее… В общем, они чокнулись на этом, плачут, говорят, как же это так — Олежка в больнице, а вещи где-то в прокуратуре. Я к чему: к тебе брат его приходил двоюродный, он слегка заторможенный, объяснить ничего не смог толком. Ты его погнала и правильно сделала, — Денщиков опять хохотнул. — А он, тютя, даже не сказал, что паспорт потерял. Ты уж. выдай ему шмотки, а?
— Да нет проблем, Гарри. Пусть с правами приедет.
—
— А на нет и сам знаешь, чего нет.
— Маш, ну, мне ты доверяещь? — Денщиков интимно понизил голос.
— А как же! Хочешь сам расписочку написать?
— Ха-ха! Ну так чего — он зайдет после обеда?
— С документами.
— Маш, ну не выпендривайся, мы свои люди.
— Гарри, ты в уме или нет? Куртка баксов пятьсот стоит, я что, потом из своей зарплаты буду ее оплачивать?
— Маша! Я тебе слово даю, что ты ничего оплачивать не будешь!
— Нет, Гарри, и не проси. И вообще я никому ничего не обязана отдавать.
Скородумов еще не труп.
— Да, еще не труп, — уныло согласился Денщиков, он не мог скрыть, как он сожалел об этом.
— Так что ничего с курткой не случится, если она побудет у меня.
— А кроме куртки, он ничего не оставлял? — небрежно поинтересовался Денщиков.
— А что он еще мог оставить? — очень натурально удивилась я.
— Ну ладно, Маш. Есть компромисс. Ты посмотри сама куртку как следует, может, там в карманах вещи ценные есть, так ты бы отдала хоть их от греха подальше, а?
— Например?
— Ну, может, бумажник, или часы, или карты кредитные…
— Ты что думаешь, я с его кредитной карты попрусь деньги снимать?
— Ну, чтоб спокойнее было…
— Кому? Я в себе уверена. Меня на чужие деньги не тянет. Ты по себе-то не суди.
— Ну ладно тебе, ладно. Так не отдашь?
— Не отдам.
— Ну, пока.
Хороший разговор у нас получился, подумала я, медленно кладя телефонную трубку. Главное, искренний.
— Господи, когда же я все успею?! — простонала я вслух, сжав голову руками.
По Чванову надо людей вызывать, по шантажу носом землю рыть, своих дел выше крыши, с ребеночком побыть надо, обеда на завтра нету…
— Маша, к шефу зайди, — крикнула из коридора зав-канцелярией, пробегая мимо моего кабинета.
— Мария Сергеевна, городская дело по взрыву не берет, просят отработать все первоначальные следственные действия.
— Какие действия?! — ныла я уже в кабинете у шефа, навалившись на его монументальный стол.
— Они просят допросить вдову, референта, домработницу, осмотреть электронные носители информации в офисе у Бисягина, назначить экспертизы…
— Вдову и домработницу опера опросили, их объяснения в деле есть, и референта тоже.
— Объяснения — это одно, а вы допросите с соблюдением всех формальностей, с предупреждением об уголовной ответственности…
— Владимир Иванович, а нельзя деньгами получить? — перебила я шефа.