Белое, черное, алое…
Шрифт:
Рассказав ему о повороте очной ставки, я стала клянчить, что мне позарез нужно знать, что Денщикову сообщили на пейджер.
— Если сейчас кто-нибудь поедет…
— Это завтра к обеду в лучшем случае мы будем распечатки иметь.
— Нет, это несерьезно.
— А тебе в дело надо или ты просто хочешь знать?
— Для начала сойдет и так. А вы что, его досмотреть хотите? Не надо пока!
— Обойдемся без досмотров. — Кузьмич снял телефонную трубку. — Кто у телефона? Тезку моего мне найди! —
— Вася, пейджер посмотришь? — спросил его Кузьмич.
— Номер есть?
— Минутку, сейчас будет. — Василий Кузьмич взял со стола телефонный справочник прокуратуры города и набрал номер. — Але! Денщикову Ирину Андреевну, пожалуйста. Ирина Андреевна, это начальник отдела РУБОПа беспокоит, не подскажете номер пейджера Игоря, он срочно нужен. (Неужели ответит? — подумала я; а с другой стороны, что ж она будет всем и каждому подряд сообщать, что ее муж бросил?) Так, записываю. Огромное спасибо.
Листочек с записью он подвинул молоденькому сотруднику.
— Пойдемте, — тот пригласил меня с собой.
Мы спустились ниже этажом и зашли в кабинет, уставленный компьютерами.
Мальчик сел рядом, а мне указал на соседний стул, так, чтобы мне был виден экран монитора. Сам он с космической скоростью забегал пальцами по клавиатуре и, когда по экрану пошел текст, откинулся на стуле и сказал мне:
— Смотрите, что вас интересует.
На экране, к моему глубочайшему удивлению, явно шел текст сообщений, полученных на пейджер, а судя по номеру вверху экрана, пейджер этот принадлежал Денщикову.
— А как это? — изумленно спросила я.
— Делаем, — он пожал плечами, глядя в экран.
— Это что, любой человек с компьютером может прочитать, что мне на пейджер приходит?!
— Не любой, а тот, у кого есть программа И не только на пейджер, но и на радиотелефон.
— Потрясающе. Ну ладно, будем нарушать закон, — вздохнула я. — Последнее посмотрим, хотя и все остальное очень интересно.
Паренек послушно «пролистнул» страничку. Последнее зафиксированное сообщение поступило в шестнадцать часов двадцать восемь минут, именно в то время, когда проводилась очная ставка. И было оно очень кратким: «Пациент умер». Без подписи.
— Позвонить можно? — спросила я, беспомощно озираясь.
— На соседнем столе, — кивнул паренек. Я трясущимися руками набрала номер доктора Пискун.
— Галина Георгиевна, это Швецова из прокуратуры. Как Скородумов?
— Мария Сергеевна, не могу вам дозвониться целый день. Скородумов, к сожалению, скончался в десять утра.
— Я не у себя. Галина Георгиевна, к вам никто не обращался еще?
— Нет, а что?..
— Пожалуйста, попросите справочную не сообщать больше никому, что Скородумов
— Попробую, — сказала Галина Георгиевна.
— И еще, знаете что? Никому ничего не отдавайте. И вещи его не отдавайте.
Я приеду, как только смогу.
— Мария Сергеевна, я сегодня, к сожалению, не могу задерживаться, в пять должна уйти.
— Я приеду завтра с утра. У меня огромная просьба, если кто-нибудь будет звонить вам домой или даже придет и попросит приехать в больницу, не соглашайтесь ни в коем случае. Все, до завтра, хорошо?
— Хорошо, — серьезно ответила она.
— И у меня еще одна просьба к вам: вы не могли бы в справочном уточнить, интересовался ли кто-нибудь сегодня состоянием Скородумова. Или в справочном, или на отделении.
— Хорошо, — так же серьезно ответила она. — Куда вам позвонить?
— Какой здесь телефон? — спросила я хозяина кабинета, зажав рукой трубку, и, получив ответ, продиктовала номер доктору Пискун. Через пару минут Пискун отчиталась:
— На отделение не звонили, а в справочное где-то полчаса назад звонила женщина.
— Галина Георгиевна, спасибо вам большое. Напомните мне, пожалуйста, номер телефона справочного.
— Пожалуйста. — Она продиктовала мне номер.
— Давайте, — не глядя на меня, протянул руку хозяин кабинета.
— Что? — удивилась я.
— Номер, по которому звонили. Вас ведь интересует, откуда звонили?
— В гостях у сказки, — пробормотала я, передавая ему листочек.
Он опять забегал пальцами по клавиатуре и, так же, не глядя на меня, тихим голосом предупредил:
— Но вы особо-то не распространяйтесь про это, мы и сами этим редко пользуемся, а для следователей так и вообще в первый раз.
Вообще-то это попахивает нарушением неприкосновенности частной жизни, подумала я. А с другой стороны, завтра я все эти сведения и так получу, законным путем, и даже к делу приобщу. Пока я размышляла о законности моих действий, вернее о законности моего участия в этих действиях, паренек включил принтер и вскоре протянул мне распечатку данных — номер таксофона, место его установки и номер таксофонной карты.
Сердечно поблагодарив компьютерщика, я в некоторой растерянности побрела к Василию Кузьмичу. Он сидел и довольно ухмылялся:
— Как тебе наши технические возможности?
— Вы смотрите только, не напоритесь на неприятности. Это статьей попахивает.
— Да брось ты, Машечка. Статья как формулируется? «Собирание или распространение сведений, содержащих личную или семейную тайну». А тут — «пациент умер». Какая здесь личная или семейная тайна?
— Василий Кузьмич, это до поры до времени. — Да и закон об оперативно-розыскной деятельности нам дает полномочия даже в жилище влезать негласно…