Белое крыло
Шрифт:
– А сама с такой жалостью смотрела на мальчика, который фал назвал веревкой!
– как бы для себя, но вслух произнес Юрий.
– Этот мальчик никогда не будет ни моряком, ни яхтсменом, - убежденно сказала Людмила.
– У него много восторгов и мало решительности.
Смелое, хотя и преждевременное утверждение поразило Юрия своей категоричностью. Впрочем, это ему понравилось. У девушки был, очевидно, твердый характер и свои взгляды.
– Вы здесь недавно?
– спросил он.
– Я здесь родилась, но последнее время мы жили на юге.
– И там научились так здорово плавать?
– Я плаваю давно, лет с пяти, - просто и
– Научилась еще здесь...
У нее не было кокетства, не было игривости в разговоре, какие Юрий замечал у многих девушек, знакомящихся с парнями. Нет, она совсем не была похожа на других девушек, даже вот на этих симпатичных студенток, которые только что катались на "Буревестнике", пели и беззаботно смеялись.
Может быть, он преувеличивал достоинства Людмилы? И кто знал тогда, что это зарождалась любовь?! Во всяком случае Юрий себе в этом не признавался. А может быть, он и сам еще не знал об этом.
– Завтра у нас тренировка, - сказал Юрий, прощаясь с Людмилой. Приходите!
– Юрий, вы в самом деле будете строить яхту?
– спросила Людмила.
– Да, буду. Откуда вы знаете?
– Вы же сами сказали, когда мы с Михаилом Михайловичем встретили вас в яхт-клубе.
Он не помнил этой встречи. А с Кукиным он встречался почти ежедневно. Значит, он тогда ее не заметил! Странно!
– И ваша новая яхта будет называться "Любушкой"?
– А вот этого я никогда не говорил.
– Но говорят другие. Почему "Любушка"?
– Это из чудесной легенды о большой любви, - Юрий пожал Людмиле руку и быстро пошел по набережной, оставив девушку в недоумении.
"Легенда о большой любви...
– подумала Людмила.
– Должно быть, это красивая легенда!"
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
На другой день состоялось обсуждение проекта новой яхты. Велико было удивление Клавдия Малыгина, когда на первом собрании "самодеятельной бригады" он увидел высоких гостей: директора и главного инженера судоверфи, председателя совета спортивного общества и еще трех незнакомых товарищей.
– Это кто?
– тихо спросил Клавдий у Юрия.
– Из горкома комсомола, - так же тихо ответил Юрий.
"Широко ставит дело наш капитан", - восторженно подумал Малыгин, рассматривая уже знакомые ему чертежи, схемы, таблицы, сейчас аккуратно развешенные на стене учебного кабинета яхт-клуба.
Клавдий твердо верил, что яхту они построят, прекрасную яхту-мечту, но он никак не предполагал, что Юрию удастся заинтересовать постройкой так много людей, да еще таких важных и занятых.
Юрий Вишняков не часто выступал на собраниях и заседаниях. Сейчас у него не было ни конспекта, ни самого малого листочка бумаги. Он отлично знал все, о чем ему нужно было сказать. Начиная свое сообщение, он, конечно, волновался. Но постепенно голос его стал звучать тверже и спокойнее. Он старался как можно проще, но и обстоятельнее обосновать возможность постройки классной яхты, которая не уступит иностранным, импортным. Его сообщение о проекте по существу было техническим докладом, разговором о назначении, типе, архитектуре судна, размерах, обводах, парусном вооружении, материалах для постройки. И все-таки Юрий заставил слушать себя, поразив неискушенных в судостроении своей глубокой осведомленностью в корабельной науке, а директора и главного инженера логикой теоретических рассуждений и заключений.
Все присутствующие знали, что слушают рядового рабочего-судостроителя.
Свое сообщение Юрий закончил неожиданно, без "закруглений", без обычной концовки, словно обрезал.
Все чего-то еще ожидали, и вдруг - такое странное завершение.
После короткой паузы Юрий каким-то не своим, ледяным голосом сказал:
– Я кончил. Может быть, будут вопросы?
Сказал и ужаснулся, подумав: "Так часто говорят холодные докладчики и лекторы".
Наступила обычная для собраний первичная тишина. Вопросов не было, и это еще больше смутило, даже испугало Юрия. Клавдий нахмурился и опустил глаза.
Обманчиво тянулось время. Люди поглядывали друг на друга и ждали. Наконец встал инженер Рябов.
– Доклад Вишнякова был слишком техническим, - сказал Илья Андреевич.
– Его сообщение изобиловало судостроительной и спортивной терминологией...
– А это и хорошо, - вставил главный инженер.
– Нам именно это и нужно. Не поэзией же здесь заниматься. Всему свое время и место.
– Да, но здесь есть люди, которые, может быть, не очень сильны в специфике судостроения, - возразил Рябов.
– Из-за такого обилия специальных терминов постройка яхты неискушенному человеку может показаться скучнейшим делом. Я со всем не хочу сказать, что построить яхту легко. Нет, хорошую, быстроходную яхту построить трудно, даже очень трудно. А некоторые специалисты судостроители и яхтсмены - считают, правда, я уверен, безосновательно, что в наших условиях и без опыта это просто невозможно. А казалось бы, что такое яхта? Корпус, мачта и паруса - это основное. И все просто. Но ведь и в самой лучшей скрипке, пусть это будет даже скрипка Страдивари, тоже только корпус, шейка, гриф и струны. А попробуйте смастерить, создать хорошую скрипку, которая бы так зазвучала, чтобы за душу схватила. Конечно, нужен талантливый исполнитель. Но ведь и на яхте для хорошего, быстрого и красивого хода требуется способный, опытный, я бы сказал, талантливый рулевой. Яхту можно сравнить со скрипкой по простоте устройства, по красоте и благородству форм, по идеальности линий, в то же время по строгости и гордому виду, по совершенной тонкости всей отделки. Я говорю, конечно, о хорошей скрипке и о хорошей яхте. Все как будто с виду очень просто и в то же время очень сложно. Да, Виктор Львович, - продолжал Рябов, обращаясь к главному инженеру, - яхта это сама поэзия, настоящее большое искусство, и строительство яхты - поэзия высокого мастерства и полета. Это мечта каждого инженера и мастера, занимающегося малым деревянным судостроением. Подчеркивая сложность создания яхты, я не отпугиваю, а, наоборот, ратую за доброе дело, которым предлагают заняться на нашей верфи Вишняков и Малыгин. Яхта - это высшее искусство в малом судостроении, это наша мечта, и нашу мечту мы должны осуществить!
– Очень хорошо, - сказал директор.
– Руководство судоверфи поддерживает и поможет ребятам. И все-таки лучше бы нам иметь заказчика на яхту, которую будем строить.
Молчаливость и тишина сменились неожиданным оживлением. Люди громко переговаривались, начинали даже спорить. Замысел строить яхту все одобряли, но некоторые сомневались в возможности строительства во внерабочее время.
Снова попросил слово Илья Андреевич и рассказал историю "Любушки" и о недавних блистательных испытаниях старинной модели-медалистки.