Белое на белом
Шрифт:
— Что привело моих юных курсантов к своему ВОЗМОЖНО будущему командиру? — лениво поинтересовался он и широко зевнул, блеснув сахарно-белыми зубами.
Ксавье приоткрыл дверь кареты. Симон, зевнув еще раз, заглянул внутрь и встретился взглядом со стеклянными глазами одного из покойников, которыми была завалена карета.
Сон с лица сотника исчез мгновенно.
— Открыть ворота. — Скомандовал он, — Карету — в седьмой сарай, двери закрыть, поставить охрану, никого не впускать. Вы, —
В кабинете командира в этот раз было темно и мрачно. Симон покрутил вентиль газового светильника, щелчок, и помещение озарилось тусклым голубоватым светом. От предметов упали глубокие черные тени, черный же силуэт сотника за столом напоминал адского демона, снимающего показания с только что поступивших грешников.
— Рассказывайте, — бросил он.
Он выслушал всех по очереди, сбивчивый рассказ Вольфа, путаный и многословный — Цайта, спокойный — Ксавье и краткий — Йохана. Помолчал. С силой потер ладонями лицо.
— Да… Как вы вышли из школы? — резко спросил он Цайта.
— Знаете, там в библиотеке… Окно…
— Я понял, достаточно. Мм… Таких результатов я не ожидал.
Он опять замолчал, о чем-то думая.
— Господин старший сотник, — не выдержал Вольф, — что нам делать?
— А спросить, что с вами теперь будет, никто не хочет?
— А я говорил, надо было изобразить, как будто они перебили друг друга… — пробормотал Цайт.
— Наше наказание, — Вольф был бледен, но прям, как копье, — не исправит то, что мы совершили. Но, возможно, мы сможем как-то помочь…
— Спасибо. Помогли.
Симон встал и вышел из кабинета. Щелкнул замок в двери. Скоро в приемной послышались шаги и стукнул опустившийся на пол приклад.
— Мы арестованы? — тускло спросил Цайт.
— Арестованным, — Ксавье подошел к столу, — не оставляют оружие.
Он положил на стол пистолет, который забрал у напавшего. Потом оглянулся и вынул из висящей сбоку стола кобуры пистолет сотника. Положил на стол рядом с трофейным…
— Ух ты! — Ксавье схватил пистолет и принялся рассматривать, — Надо же, какая интересная конструкция…
Лучше занять свой мозг хоть чем-нибудь, чем думать о том, что их ждет.
Бледный Цайт грыз ногти, Вольф ходил туда-сюда, тихо ругаясь себе под нос.
Йохан заснул.
Пока курсанты-самовольщики терзали себя мыслями, из ворот штаб-квартиры вылетел и поскакал по ночным улицам черный всадник на черном коне.
Убийство посольских сотрудников — слишком серьезный вопрос не только для курсантов, но и для их командира. Но, в отличие от юношей, Симон знал, кто является главой тайной полиции.
Глава
— Ну, что скажешь?
— Твои курсанты совершили огромную глупость, которая обернется войной, — Неизвестный-Немо сделал паузу, — так бы я сказал, если бы не труп моего человека.
Немо посмотрел на жетон.
— Зебен. Не повезло парню…
Неожиданно Немо расхохотался. Глаза Симона расширились.
— Отличная шутка, — вытер слезы в уголках глаз Немо, — Отличная шутка!
— Я, — медленно проговорил чернокожий сотник, — не шутил.
— Ты — не шутил. А вот судьба… Эта затейница любит пошутить, но такого я не ожидал даже от нее. Мне буквально за четверть часа до твоего появления принесли доклад о том, что произошло этой ночью в посольском особняке на улице Горлицы…
Кованая решетка забора, окружавшего небольшой двухэтажный особнячок с бледно-розовыми стенами. В нем живут представители посольства королевства Фюнмарк. О, нет, не сам посол, даже не его помощники. Третьеразрядные советники, письмоводители, канцеляристы… И тем не менее, они служат в посольстве Фюнмарка и пользуются такой же неприкосновенностью, как и сам посол, земля, на которой стоит особняк, принадлежит Фюнмарку и вторжение на нее рассматривается, как нападения на страну.
Окна особняка темны, в них нет света, нет движения. У каменной собачьей будки, с двускатной черепичной крышей, лежит пес. Спящая собака практически не отличается от мертвой. Но спящая собака, в отличие от мертвой, дышит. Падающий снег мерно укрывает неподвижного пса, прячет от взглядов растекшуюся лужу крови.
В караульной будке находятся два солдата в пограничной форме Фюнмарка. Форма продырявлена на груди несколькими выстрелами, а на лицах застыло изумление, мол, как же так. На ресницах искрится иней. Солдаты мертвы.
Мертвы, как и все в здании. Двадцать два человека безжалостно убиты.
Убит старший советник, пожилой, если не сказать, престарелый, отправленный сюда, чтобы дожить свой век до пенсии. Не дожил.
Убит младший советник, юноша молодой, правда, к сожалению, бесперспективный, его верхний этаж, фигурально выражаясь, плохо меблирован. Был.
Убит секретарь советника, старательный, но туповатый, убита горничная советника, кровь залила белый фартук, убиты письмоводители, убиты канцеляристы, убиты служанки и старая повариха. Убиты все жившие в особняке.