Белое на черном …

Юшкин Вячеслав

Вот команда «привал» и снова команда строить укрепленный лагерь. Козопасы рядом. Между нами, только узкая речка Шангани. Наш пулемет мы устанавливаем на небольшом холме, который нависает над рекой.

Нас слишком мало, чтобы атаковать город и мы будем здесь ждать подкрепление. Если, конечно, оно успеет нам на помощь. Да и если кто, то думает, что козопасы с копьями и топорами, то он опять ошибается. Буры поставили Лобенгуле двадцать три тысячи современных винтовок наших английских винтовок «Марти-Генри» образца 1871 года и теперь козопасы могут ни в чем себе не отказывать. Сражение будет кровопролитным. Разведка ушла за реку к лагерю мятежников. И прочти сразу вернулись. К нам шли огромной толпой матабеле примерно три тысячи человек и вооруженные винтовками. Вся армия мятежников в своих рядах собрала почти сто тысяч матабеле и имеет инструкторов из буров. Эти буры видят в нас конкурентов в разработке местных богатств и гадят как могут. Вот устроили нам восстание матабеле и надеются, что эти мятежники уничтожат и нас и наши фермы. Не получиться. Разведка лихо перескочило через речку, там воды максимум по грудь. Но для местных это серьезное водное препятствие. Вот и сами мятежники, идут быстро и воодушевляют себя дикими криками. Да, судя по всему, их даже больше, чем три тысячи. Наконец матабеле пошли через реку, даже колонну смогли построить и вот они на нашем берегу. Наш пулемет стоит на высоте, и мы можем стрелять с фланга вдоль всей огромной коробки, в которую построились

матабеле. Воду мы запасли, патронов у нас много, вся вторая повозка забита. Ленты тоже набиты все и вот. Я нажимаю на рычаг, и машина загрохотала. Первая же очередь легла в цель. Немного поворачиваю пулемет и теперь пули летят с рассеиванием по глубине и всей длине коробки. Матабеле стоят на месте как бараны и не двигаются. Они даже не понимают, что происходит. Вот оно возмездие за сожженные фермы и убитых поселенцев. Впереди стоит инструктор и не понимающе оглядывает окрестности. Он не понимает откуда так метко и часто стреляют по его коробке из матабеле. У нас кончилась лента и нагрелся ствол. Даю сигнал и мне приносят новую ленту и пока я перезаряжаю пулемет, третий номер расчета меняет воду в кожухе. Там вода выкипела, но у нас имеется запас, и мы можем опять стрелять. И опять длинные и короткие очереди по площади всего строя и опять матабеле падают как пшеница под лезвием косилки. Адская жатва продолжается и снова лента иссякла. И опять номера расчета меняют ленту и заливают воду. Меньше минуты и я снова могу стрелять. В коробке у матабеле уже видны огромные пятна, где нет ни одного живого воина. Они стреляют в сторону нашего лагеря, но из лагеря нет ответного огня. Слишком далеко для прицельного выстрела. И снова мы продолжаем карать убийц наших фермеров. Пятая лента кончилась и матабеле побежали, бросая винтовки и впереди бежит инструктор- бур. Нет ему мы не дадим уйти безнаказанно. Длинная очередь догнала группу, в которой бежал инструктор и все пятеро упали сломанными куклами. Бой закончен и теперь только собрать трофеи и посчитать поверженных врагов. Какую-то часть убитых матабеле унесло течением реки, но и тех, кто остался на этом берегу реки оказалось очень много. Майор не поверил в и приказал пересчитать и винтовки, и тела убитых. Количество и винтовок, и убитых поражают. Две тысячи сто семнадцать винтовок и две тысячи пятнадцать тел матабеле оставшихся навсегда на этом берегу реки. Но и патронов мы потратили много двенадцать пулеметных лент по пятьсот патронов каждая. И у нас всего трое погибших. Такого результата никто не ожидал и даже мне не верилось в такой результат. Мы остановились и стали укреплять свой лагерь и всё-таки ждать помощь. На сто тысяч матабеле нас слишком мало. Козопасы готовят реванш и стягивают свои отряды в один лагерь. Одну из целей своего марша мы выполнили. Матабеле перестали жечь наши фермы и готовятся к битве. Майор отправил уже трех посыльных с просьбой о помощи. Но помощи нет. Хватит ли наших сил чтобы отразить ещё одну атаку козопасов. Позицию мы не меняли, так и стоим на холме. Набиваем ленты патронами и сделали запас воды. День идет за днем, но помощи как не было, так и нет. Для меня пулемет «Максим» теперь олицетворяет прогресс и британскую науку. Такие мысли для меня дикие, но что поделать я теперь ведь не сам по себе. Я в теле предка и мысли его отличаются от моих. Но иногда на эмоциях вырывается предок.

Простояли мы до 1 ноября и вот опять на нас идет орда матабеле. Орда — это так образное высказывание. На нас идут две колонны и там и с копьями идут и с винтовками. Пока они маршируют, это опять же не преувеличение, буры вымуштровали матабелов и они пытаются держать равнение. Не очень получается, но всё равно по сравнению с остальными племенами это прогресс.

И снова я нажимаю на рычаг и снова внизу падают фигурки и снова огонь с рассеянием и снова падают фигурки на протяжении всего строя. Теперь в первую очередь убиваю инструкторов. Нет инструкторов и нет нармального командования и козопасы превращаются в толпу и вот теперь внизу орда, которая стреляет во все стороны и не знает, что ей делать. Сейчас я не один веду огонь в лагере ещё три пулемета, и они тоже не бездельничают, орда выкашивается со всех сторон и наконец козопасы побежали. Да и теперь гораздо больше тел матабеле осталось на поле боя. Я же опять попал под эмоции предка и молюсь за упокой душ этих матабеле.

Когда я смог снова овладеть эмоциями то в голову пришло то самое стихотворение которое написал английский поэт Хилэр Беллок:

Whatever happens, we have got

The Maxim Gun, and they have not.

По-русски в весьма вольном переводе авторский посыл звучит так:

Все будет так, как мы хотим.

На случай разных бед

У нас есть пулемет «Максим»,

У вас «Максима» нет…

На долгие годы эти слова станут необъявленным лозунгом любой колониальной политики, а для Великобритании еще и киплинговским символом цивилизационного «бремени белого человека». Я же наконец пришел в себя в своей постели в Луанде в Анголе 1980 года.

После того памятного нападения на меня, в отместку было совершено нападение на два рудника и теперь у меня ещё и доходы от камней, которые идут с разработок. Коррупция в ангольском партийном правительстве позволяет творить всё что заблагорассудиться. В Анголе сейчас идет ожесточенная гражданская война и нет никакого порядка. Собственно этого самого порядка не будет и после. После того как то ли во сне то ли на самом деле попал в те далекие годы в места молодости предков то у меня чувство, что всё-таки не совсем справедливо мы имеем такие доходы и настоящие африканцы лишены всего и бедность в Африке — это достижение белого господства и результат политики выкачивания природных богатств и лишения местного населения любой надежды на лучшую жизнь. В Родезии пытались как-то поднять роль африканцев и повысить благосостояние черного населения, но Родезии больше нет. И поток беженцев не прекращается. Белых убивают, и никто даже не пытается сделать вид, что расследует эти убийства. Опять матабелы попали под удар, теперь со стороны других африканцев. Опять резня и геноцид. Только это уже не белые — это новая власть вытворяет. Среди беженцев, которые идут через мою компанию более пятидесяти процентов это черные африканцы.

Утро не задалось сразу. Опять проблемы у советских военных аграриев. Пропал помощник главного военного советника и все его пытаются найти, но никаких результатов нет. Павел пришел ко мне и уговаривает меня подключиться к поискам. Ладно надо помочь своим компаньонам. Беру собаку и отправляемся к коттеджу, который занимает наш пропавший и в котором оказывается проживала и его семья. Двухэтажный коттедж — это круто для простого военного советника и то, что у него здесь ещё и семья. Это совсем не простой советник. Применяю собаку — даю Рексу понюхать вещи и он, подумав побежал к дальнему краю участка, на котором и расположен коттедж. Собаку я назвал Рекс. Да я понимаю, что это слишком ожидаемо, но вот такая вот история. И вот первые результаты в кустах у забора находим пацана лет пяти, но он в таком состоянии, что не может говорить. Это сын пропавшего советника. Что именно произошло, все более ситуация усложняется. Коттедж осматривали очень и очень внимательно, но ничего не нашли. Собака тоже больше ничего не нашла. А вот я на КПП нашел пустую тару в дико огромном количестве и указал на это Павлу. Всю смену сразу взяли в оборот и наконец появилась новая информация. Ночью через КПП выехала машина исчезнувшего военного советника,

но за рулем была его жена и второй сын. Расширили район поиска, но новости пришли совсем с другой стороны. За рыбным портом нашли автомобиль и два мертвых тела. Супруги советника и его старшего сына. Это запутывало всё. Жертвы убиты холодным оружием и вокруг тел рассыпаны какие-то сушеные ягоды. Семью советника мы нашли. Двое убиты и жив только младший сын. Наконец находиться и сам советник. Но он находит какие-то убедительные объяснения своего отсутствия. Мне о этих объяснениях ничего не сообщают — совершенно секретная информация. Советник не выпускает из объятий своего младшего сына, но ребенок всё равно не может нечего говорить. Ну, что же, пропавший советник нашелся и мои услуги больше не нужны и я отправляюсь заниматься своими делами. Да и надо наконец поесть, за целый день ничего в рот не попало. Но не успеваю я поужинать опять прилетает Павел. И снова пропал советник. Оставил ребенка у своего знакомого и товарища из торговой миссии и куда-то ушел и пропал. Обещал вернуться через час, но не вернулся. Опять есть работа для Рекса и опять те же действия. Опять бежим по городу и опять наш путь лежит за город. Вот и то место куда нас ведет Рекс. Обрыв над океаном — прекрасный вид, но ничего вокруг нет. И Рекс нас ведет к подножию обрыва. И вот пропавший советник — но он уже никому нечего не расскажет. При падении он сломал шею и погиб. Но вот, что странно у него отсутствует пиджак, хотя со слов тех, ко его видел последним советник был в пиджаке. И снова собака ведет нас по следу. Но след потерян и найти его не получается. Рекс скулит и у него из глаз слезы. Нет не от огорчения, что он потерял след. Кто-то щедро рассыпал перец. Молотый черный перец и всё след теперь потерян, и собака нам не поможет. Собака нам не поможет, но вот я ведь вижу дорожку из молотого перца. Вот теперь и я поведу погоню дальше. Так мы и пошли по следу, дорожка из перца кончилась, но примятая трава ясно показывала, куда ведет след. Так и пошли, здесь примятая трава, здесь преследуемый вошел в воду и пошел по вод. Вот следы, где он вышел из воды. Создавалось впечатление — человек слышал, как уничтожать следы, сбивать собаку со следа, но исполнение этих приемов было неумелым, и я бы даже сказал какое-то наивное. У меня складывалось мнение, что это была женщина. Интуитивно, но я был твердо уже убежден, эти следы оставила женщина. Но зачем женщине убивать нашего военного советника и его семью. Это ведь какой-то немыслимый бред. Но в конце пути мы нашли пиджак, который был похищен у мёртвого советника. Пиджак аккуратно спрятали на дереве, но я его нашел и в кармане пиджака, при осмотре нашел я паспорт на имя нашего советника, но самое интересное было не то, что был найден паспорт. В паспорте были сведения, которые расходились с теми сведениями, которые у нас были ранее. Не были указаны дети и в качестве супруги была указана совсем другая женщина. Такого поворота не ожидал никто. Для военного советника наличие семьи здесь в Анголе это было редкостью. Завозить семью к месту командировки разрешалось в очень редких случаях. Здесь же ещё один паспорт и ещё одна жена. Сразу же посредине ночи мы и отправились к этой женщине и застали её дома. Она была не одна, здесь же в квартире застали местного колдуна за ритуалом. Колдуна заломали и отволокли в подвал. С ним поговорим позже и более конкретно. А вот с женщиной всё было не просто, это была племянница другого советского советника, скажем так по торгово-дипломатической линии. Потому разговор надо было провести очень аккуратно и без применения физической силы. Но женщина не стала молчать, и сама всё рассказала. Обычная история — он обещал жениться и наконец женился. Только не развелся с первой женой. Да, жениться на ней она заставила шантажом и угрозами, он очень ей нравился. Больше бреда я ещё не слышал, но вот так оно случилось. Колдун сказал, что надо убить всю семью от первого брака и тогда её любимый будет только её. Вот она и выманила на берег первую супругу и заколола специальным копьем, которое принес колдун и рассыпала там специальный порошок. Затем вызвала на встречу его самого своего любимого и там сбросила с обрыва и забрала его пиджак. Но скоро они будут вместе — Нгама проведет обряд, и её любимый придет к ней. Женщину отправили к врачам — она была в невменяемой состоянии.

А вот с Нгамой пришлось повозиться. Крепкий орешек оказался этот колдун. Но ему не повезло, я его видел в тренировочном лагере у буров он читал там одну хитрую дисциплину — как применять африканские верования при допросе задержанных террористов. Сам он был из буров, но имел и африканские ответвления в своем семейном древе. Потому мог сойти за негра. Не все негры чисто чёрного цвета. Есть и почти светлые. Тривиальное задание разведки ЮАР — проникновение в среду военных и других советников из Советского Союза. Если бы все прошло, то тогда бы шантажировали дядю этой полоумной влюбленной дуры. Вот так и исчезает колдовство если покапать глубже.

* * *

Глава 18

Печально наблюдать — как деньги меняют людей. У меня отличное место для

наблюдений. Ресторан и гостиница. Ресторан в основном посещают советники и подсоветные. Те, кто недавно здесь делятся на две категории — блатные и карьерные. Блатные с первого дня ищут место и возможности прикупить что-либо ценное и продать подороже привезенные вещи на продажу. Карьерные в большинстве своем вначале командировки блюдут партийную морали, но глядя на блатных тоже ударяются во все тяжкие. Очень немного советников остаются нормальными и не вливаются в гонку за барышом. Но они здесь как белые вороны в общей стае. Отдельно идут кубинцы и немцы. Кубинцы что-то мутят, но в своем кругу и не привлекают к своим делам никого постороннего. Немцы это основном и полностью специалисты в области государственной безопасности и не участвуют в купле-продаже. Штази на уровне и здесь.

Утро начинается не с завтрака. Утро начинается с неприятных визитов. Герр Курт Вайс — как раз и проходит по разделу — утренние неприятности. Курт Вайс это явно псевдоним. Представляет Курт специальный отдел местной государственной безопасности. Работают они по всем делам, связанным с контрабандой камней и золота. Камни — это не булыжники, если кто так решил пошутить. Курт мой компаньон по вывозу камней и золота. Работает по его словам на государство. В принципе я ему даже верю. Но опять-таки очень в меру и без фанатизма. Немцы они такие немцы.

Подняли меня рано утром в четыре утра и теперь мы пьем кофе и Курт рассказывает о необычном деле. В одной из провинций Анголы имеется место, где золотые самородки лежат просто на поверхности земли и можно собирать самородки просто руками как грибы. Про такие места молчат и некому не рассказывают. Но у Курта особое положение. Группа, которая отправилась за золотом просто исчезла. Практически в полном составе и исчезла. К жилью, из джунглей вышел только один человек. Один из охранников. Состояние такое, что нечего рассказать не может. Только какие -то бредни. На них ночью напали двухметровые призраки и убили всех. Ночью появился туман и вышли эти призраки и убили всех. Сам охранник был на внешнем посту и успел убежать в джунгли. Затем не останавливаясь ни на минуту бежал и бежал, затем шёл и затем полз пока не выполз к жилью из джунглей.

Старший советник немцев не верит охраннику и не верит в призраков. Даже Курт и то не верит в призраков. Но охранника прогнали через аппаратуру и медикаментозный допрос — он кроме призраков и тумана больше нечего не рассказал. Он стрелял — но убить ни одного призрака не смог, они страшно рычали при попадании в них пуль и продолжали убивать.

Я хотел повторно допросить спасшегося охранника, но Курт сообщил — охранник не перенес медикаментозного допроса и теперь свидетеля нет. Допрашивать некого.