Белое Пламя

Тьма Анна

– Зато эффективно! – Маг вскочил и бросился бежать.

– Ах ты так! – Эльф выпрыгнул из укрытия и запустил в друга большущим комом снега. Конечно же попал, сбив волшебника с ног.

Тот вскочил, отфыркиваясь, собрал побольше снега в руки и бросился вслед за улепетывающим стрелком. Обе команды, перестав воевать между собой, азартно болели за своих капитанов.

Ален прыжками догнал друга и с близкого расстояния сбил его здоровенным снежным комом. Арэн упал и застыл на снегу, раскинув руки. Ален, пригнувшись в ожидании

ответного удара, приподнялся и недоуменно поглядел на распростертого друга.

– Волк, ты чего? Вставай, замерзнешь!

Но эльф не пошевелился.

– Арэн!

Маг подбежал к другу и перевернул его на спину. Глаза эльфа были закрыты, он не шевелился.

– Эй, дружище, ты что?

Живо встала перед мысленным взором картина, когда Арэн лежал со сломанным позвоночником. Ален беспомощно огляделся. В этот миг Арэн схватил не ожидающего подвоха мага за шиворот, окунул лицом в снег и со смехом бросился бежать.

– Орочья рожа! – зло крикнул Ален ему вслед, запустил снежком и кинулся догонять.

– Я опять выиграл!

– Это нечестно!

– Зато эффективно!

Друзья остановились, переглянулись и расхохотались.

Так прошла целая неделя.

А на девятый день после праздника заболела Яночка.

– Ален, ну вы где там с Арэном пропали? – Василиса, удивленная тем, что друзья давно не появлялись на улице, зашла к ним домой.

Уставший, с черными кругами вокруг глаз, волшебник открыл девушке двери.

– Тише, Василёк, не кричи так, – попросил он.

– Что-то случилось? – обеспокоенно спросила девушка.

– Малышка заболела. – Ален устало привалился к косяку. – Так что меня не ждите. Я всю ночь не спал.

Василиса ушла, пообещав зайти вечером, а Ален вернулся к матери на кухню – у кровати Яночки пока дежурил Арэн.

– Мама, я тебе говорю, это проклятие, – продолжил он начатый разговор. – Я за всю ночь даже температуру ей толком сбить не смог, а такого не может быть.

– Но кто мог это сделать? А главное – зачем? Я не вижу цели, Ален!

Он отвернулся и поглядел в окно.

– Мама, «зачем?» – это не тот вопрос, который стоит задавать, – тихо произнес он.

На следующий день стало еще хуже. Яночка бредила, почти не приходя в себя, и сгорала от несбиваемой температуры.

На третий день Якова и Арэна послали за лекарствами в Мариковку. Они вернулись, привезя с собой все лекарства из списка, который дал им Ален, и прихватили с собой целителя.

Врач прошел в комнату девочки. Маг, просидевший у ее кроватки всю предыдущую ночь и весь день, не шелохнулся. Сегодня худенькое тело ребенка обсыпало крупными красными пятнами.

– Красная лихорадка, – сказал старый опытный целитель, едва взглянув на тяжело дышащую девочку.

– Я знаю, – сквозь зубы произнес Ален, так и не подняв головы.

Он сидел на табуретке, опершись лбом о сжатый кулак.

– Тогда вы должны знать, что красная лихорадка в такой

тяжелой форме не лечится, – печально сказал лекарь. – Вы можете только облегчить девочке ее страдания.

Карина заплакала, а Ален вскочил и стиснул кулаки, едва сдерживаясь, чтобы не ударить старика.

– Яков, Арэн, на кой хрен вы приволокли этого старого пса?! – зло спросил Ален. – Я не добавлял в свой список замшелый безмозглый пень!

– Вы очень непочтительны к старшим, молодой человек! – Старик распрямил спину.

– Для тебя, старый пес, я не молодой человек, а господин магистр! – рявкнул Ален, и глаза его вспыхнули желтым.

– Ал, чего ты раскричался… – не открывая глаз, пробормотала девочка. – У меня голова болит…

Пламенный тут же склонился к Яночке, погладил ее по головке.

– Тут один глупый дед пришел, – с тихой нежностью ответил он. – Сейчас я его выгоню, и будет тихо.

Ален стоял на коленях у кроватки – сгорбленный, бледный, усталый паренек с заметной сединой в золотисто-рыжей шевелюре.

– Уходи, старик, – сказал он. – Убирайся и не произноси в этом доме подобных речей.

Старый целитель поклонился и молча вышел. Он был поражен. Этот несчастный мальчик с потерянным взглядом – великий герой империи, чьим именем пугают нимадоргцев и о котором в Сильене знает любой младенец… Всего лишь хрупкий юноша! Старый целитель был уверен, что великий герой старше как минимум в два раза.

– Хочешь пить, малышка? – спросил Ален, перебирая пальцами мягкие волосы девчушки.

Девочка кивнула, и он приподнял ее, поднес к губам стакан с теплым молоком и помог сделать несколько глотков.

Карина, выпроводив старика, вернулась в комнату. Ален, уткнувшись в край кроватки, беззвучно рыдал.

– Малыш… – Женщина приобняла его за плечи.

– Не надо, мама! – с трудом ответил Ален сквозь сдерживаемые судорожные всхлипы. – Уйди, пожалуйста!

Мать выбежала из комнаты, закрыла дверь, безвольно опустилась на пол и сама разрыдалась.

К ночи состояние Яночки сильно ухудшилось. Девочка задыхалась, бредила и вся горела. Яков с Арэном сидели под дверью, Ален с Кариной – в комнате, постоянно обтирая малышку разведенным уксусом, отпаивая лекарствами, по необходимости купая в горячей или прохладной ванной. Арэн с Яковом то и дело таскали туда-сюда ведра с водой. Но Яне становилось только хуже.

Далеко за полночь девчушка пришла в себя, открыла глаза и, протянув к Алену руки, прошептала:

– Братишка… спаси меня…

Глаза Яночки закатились, она захрипела, на губах выступила пена, а маленькие ручки скрутила жуткая судорога. Отчаянный крик, вырвавшийся из груди юноши, когда он бросился к ребенку, заставил дремавших за дверью Якова и Арэна мгновенно проснуться. Они переглянулись и ворвались в комнату.

Ален, держа на руках Яночку, стоял посреди пентаграммы, торопливо нарисованной на полу мелом.