Белое Пламя

Тьма Анна

Вот только мальчик родился зеленоглазым, беловолосым и слишком уж большим для эльфа…

– Почему ты один, брат? – хрипло спросил эльф Альтиса. – Где Альтаир? Что стало с Литисом?

Демон помолчал, а потом рассказал другу о том, как трое демонов ухватились за шанс вновь оказаться в этом мире, как их обманули, и о том, как двое из них погибли.

– Они умерли из-за меня, – прошептал Арох.

– Нет, – мотнул головой Альтис. – Это была только моя вина.

Арох, не слыша друга, поднял руки и поглядел на них так, будто видел впервые. Сжал в кулаки свои длинные пальцы,

снова поглядел на ладони.

– Ну я и урод! – совсем по-волчьи фыркнул эльф.

– Это ты-то урод? – Альтис невесело рассмеялся. – Посмотрел бы на меня!

– А что с тобой не так? – Арох взглянул на друга.

– Ты – кретин, волчара! – рявкнул, вскочив на ноги, обозленный демон. – Раскрой глаза! И посмотри немножко дальше своего носа!

Эльф уставился на шипящего от резкой боли в руке демона.

– Ну и?

– Ты никогда к мелочам не присматривался. А мог бы и догадаться, что я… – Альтис огляделся по сторонам и на всякий случай накинул на себя и друга «полог тишины», – …переформированный.

– Ты – что?! – Эльф взвился в воздух, не поверив своим острым ушам.

– Что слышал, – мрачно ответил юноша.

– Но… но я же видел!..

– Иллюзия, Арох! Что мне оставалось? Я уже жалею, что сказал тебе.

Арох сел обратно, обхватил голову руками. Альтис вздохнул и сел рядом. Когда эльф вновь посмотрел на Пламенного, глаза его просто переполняла боль и вина.

– Прости меня, – выдавил он. – Я готов убить тех, кто это с тобой сотворил, тех, кто так тебя унизил.

– Перестань. – Юноша сжал плечо друга здоровой рукой и легонько встряхнул. – Мне плевать, что со мной сотворили. Я на это пошел добровольно. Главное, что я тебя все-таки нашел. А суть твою мы отыщем! Хуже, чем сейчас, нам, конечно, никогда не приходилось, но ведь мы никогда не искали легких путей, так?

– Так… – Эльф-волк скривил губы в печальной улыбке.

– Вот, уже лучше. Мне до жути не хочется видеть у тебя на лице виноватое выражение.

– Видеть? – не понял Арох. – Ал! Ты можешь видеть?

– Ну не совсем видеть… никаких цветов, только серое и черное. И все как сквозь мутную пелену, но… ты прав – могу!

– Как? – Впервые за долгое время эльф действительно обрадовался. – Твои глаза по-прежнему черные! Хотя теперь отражают свет.

– Своей демонической сутью. Она вернулась во время обряда.

– Знаешь, – улыбнулся Арох, – это первая хорошая новость за очень долгое время.

А Альтис заметил, что стоило другу обрадоваться, как его силуэт стал расплываться в его глазах, превращаясь в сплошное пятно. Своими новыми глазами демон видел лишь тьму. Но он ничего не сказал пленному богу.

Альтис очень медленно выздоравливал, несмотря на то что магистр Дартург, знавший, как лечить богов и демонов, постоянно делился с ним силой и жизнью. Юноша перестал куда-то бежать и торопиться. Он наслаждался каждым мгновением жизни, смаковал каждый чудесный ее миг.

Арох же жаждал действия, погони, драки, победы! В его зеленых глазах не угасал яростный огонь. Он как ненормальный носился по Дубраве и окрестностям и почти не спал, выискивая предателей, шпионов

и всех, кто мог бы повредить его кровному брату. Что бы ни говорил Альтис, Арох чувствовал в себе неподъемный груз вины. И ох как непросто прожить сорок лет, считая себя эльфом, и вдруг вспомнить, что ты – пленный бог! Остается только загрузиться делами выше головы, чтобы не дать себе и минуты задуматься и не сходить с ума от ощущения, что ты задыхаешься в тесной клетке. Парням в лагере тоже доставалось – так их еще никогда не гоняли.

Была еще одна причина – Василиса. Эльф-волк всеми силами избегал встреч с ней.

Альтис каждый день проводил время с Марьей, чувствуя, что уже не может жить без этого звонкого смеха, хитрых глазок, острого язычка и такой обворожительной улыбки. Девушка была смешливой, рисковой и умной. Она не давала юноше заскучать ни на час…

Полдень облил деревья золотым светом, но Марья все еще зевала и недовольно щурилась. Всю предыдущую ночь она просидела за толстенным фолиантом, без спросу реквизированным у учителя.

Они стояли у края утеса Грифона, и Альтис пытался научить девушку «плетению ветра», чтобы та могла выжить, даже упав с большой высоты.

Прошла уже неделя, как Марья была допущена в тайное убежище мага. Он даже соизволил показать ей небольшую пещерку под каменным навесом, которую превратил в настоящее жилище.

– Марья! – Резкий окрик выдернул девушку из задумчивого состояния. – Я уже десятый раз показываю тебе, как правильно сплести нити силы, но ты меня, кажется, даже не замечаешь! Если тебе не нужны мои уроки, просто скажи, и я не буду тебя тревожить.

Альтис отвернулся от девушки и, встав на самом краю утеса, уставился вдаль. Марья подошла к нему, обняла со спины и прижалась щекой.

– Ты обиделся? – тихо спросила она. Маг в ответ только неопределенно дернул плечом. – Ну прости, пожалуйста. Просто я кое-что важное узнала и все думала, как тебе об этом сказать.

– Говори, как есть, – вздохнул волшебник, предчувствуя что-то неприятное.

– Мне кажется, я знаю способ полностью восстановить твое зрение. Во всяком случае, можно попытаться.

Он повернулся к ней, с нежностью сжал в руках ее маленькие ладошки, глазами тьмы вгляделся в это милое личико.

– Маленькая моя, это невозможно. Во-первых, потому, что я – не человек…

– Альтис, – прервала она его на удивление спокойно, – я знаю, что ты демон. Знаю уже давно.

– Что? – Он едва справился с голосом.

– Ты сам не раз говорил мне, что я умная девочка. Тогда, после обряда, ты говорил на древнем диалекте языка творения. И когда ты шагнул, было такое чувство, что ты не можешь управлять своим телом. Твоя сила течет через тебя подобно великой реке, а не отдельными ручейками, как у людей. И если сила людей – прозрачная вода, легко становящаяся туманом, божественная сила – горячая лава с кипящим золотом, то твоя – вязкая смола с расплавленным свинцом. Это выдает твою темную суть. Ты – Пламенный. А еще твоя сила не кромешно темна, а пронизана золотистыми бликами. Такой демон в демонологии есть только один. И зовут его Альтис. Он никогда не скрывал свое имя.