Белое Пламя
Шрифт:
– Но…
– Я не знаю, как тебя заточили в это тело, и не хочу спрашивать, – снова прервала демона девушка. – Не хочешь – не рассказывай. Я просто хочу вернуть тебе глаза.
Альтис очень долго молчал, стоя с каменным выражением лица. Так долго, что Марья всерьез забеспокоилась.
– Хорошо, – наконец вымолвил он, через силу улыбнувшись. – Давай попробуем. Но если ничего не выйдет, я тебя отшлепаю, бесстыжая девчонка!
– Договорились! – Марья хихикнула, хитро прищурив озорно сверкнувшие глазки. – Но если все получится, ты меня поцелуешь!
– Договорились, – серьезно
– Спой мне ту песню.
Альтис сразу сник.
– Без этого никак?
– Сосем никак, – подтвердила Марья.
Волшебник вздохнул, мысленно возвращаясь в тот жуткий день, тихо-тихо начал петь, и девушка почувствовала, как сводит живот от липкого черного ужаса, пробирающегося в самое сердце…
Постепенно голос демона повышался, лишая его сил, к середине песни он едва держался, а допевал, уже стоя на коленях. Он весь дрожал, лицо было белым как полотно.
– Достаточно? – спросил он, глядя на внезапно очень четко проступивший силуэт Марьи.
Она кивнула, руками закрыла глаза волшебника, сжав его виски, склонилась и поцеловала прикрытые веки. Глаза обожгло такой дикой болью, что юноша едва не потерял сознание, но в следующий миг боль сменилась холодом, постепенно перешедшим в ласковое тепло…
Когда Альтис открыл глаза, первое, что он увидел, было улыбающееся лицо Марьи в лучах солнца. Очень четко увидел. Еще никогда он не видел столь хорошо. Еще никогда мир не вспыхивал таким невообразимым количеством красок.
– Что ты видишь? – тихо спросила Марья.
– Твое лицо, – прошептал маг.
– И как?
– Самое прекрасное из всего, что я когда-либо видел в жизни…
Он поднялся с колен, привлек к себе девушку, от которой пахло свежестью весеннего ветра, и поцеловал очень долгим и нежным поцелуем.
Глава 4
Темные твари
После сладких поцелуев и тихого счастья Марья снова решила попрактиковаться в своем искусстве. Вычерпывая из себя последние капли силы, она сумела срастить переломанные кости демона, и он с огромным удовольствием стянул жестко сковавший руку лубок. Девушка выложилась вся, и поздним вечером Альтис вошел в дом со спящей Марьей на руках. Она была легкой, и он с удовольствием прошагал через весь лес с этой драгоценной ношей.
Карина, Яков и Дартург ожидали Альтиса в каминном зале. Когда он вошел, оживленный разговор сменился изумленным молчанием. Немного придя в себя, магистр и Карина вскочили со своих мест, Яков с отвисшей челюстью остался сидеть.
– Твои глаза!.. – воскликнул Дартург.
– Тише, – ровным голосом попросил парень. – Не будите ее. Она очень устала.
Карина прикрыла рот рукой и побежала вперед, чтобы помочь юноше открыть дверь в комнату Марьи. Взглядом попросив женщину не мешать ему, Альтис положил девушку на кровать, раздел и укрыл одеялом. Поцеловав спящую, он тихо вышел, аккуратно прикрыл за собой дверь и вернулся в зал.
Дартург внимательно вгляделся в горящие синевой глаза, осмотрел руку.
– Она выложилась вся, – сказал юноша. – До капли. Теперь будет долго восстанавливаться.
– Но как она смогла?.. – Изумлению
– Я не знаю, с кем грешила ее бабка, – усмехнулся демон, – но мать Марьи была дочерью одного из богов. Марья – внучка бога. Насколько я знаю эту братию, очень уж падки на смертных женщин Траэллита, Ирихор, Стримбор, Тхорион, Милано и Креган. Остальные предпочитают нимф, русалок и эльфиек. Траэллита, Ирихор и Стримбор слишком ответственны, чтобы не заботиться о своем потомстве. Креган и Тхорион осторожны и не плодят полукровок. Остается только Милано, известный соблазнитель, образец безответственности и инфантильности. Но если судить по ее внешности и способностям, я бы предположил Ирихора. Все-таки он бог-целитель. Уж не знаю, как он упустил из своих холеных рук такой самородок…
В словах и тоне Альтиса не было ни капли уважения к божествам. Яков мрачно поглядел на парня:
– Ты так говоришь, будто лично знаешь каждого из богов.
– Не всех, конечно, но Милано лично несколько раз разбивал свою смазливую мордашку о мои кулаки. К Ирихору приходилось наведываться после особо серьезных драк. Трэна, Стрима и Кога… то есть Траэллиту, Стримбора и Когана, я знаю очень хорошо, это мои лучшие друзья. С Креганом и Тхорионом мне пришлось участвовать в битвах. Ароха Архорта я знаю лучше, чем он сам себя знает. А о других богах рассказать – вечности не хватит.
– Ален, – тихо сказала Карина.
– Прекрати, Карина! – Альтис слегка повысил голос. – Ты и все вы прекрасно знаете, кто я и как меня зовут. Я Альтис, а не Ален. Ален умер.
Повисло молчание.
– Значит, все-таки… – Яков запнулся. – Значит, решил больше не скрываться?
– А зачем? – Альтис пожал плечами, с раздражением отмечая, что рана на Знаке все еще тревожит. – Зачем, если каждый грамотный целитель и демонолог определит мою суть с одного внимательного взгляда? А по единственному, в своем роде, потоку сил легко вспоминает мое имя? Какой смыл скрываться? К сожалению, я не могу принять свой реальный облик, находясь в плену плоти, которую не в состоянии покинуть.
Снова воцарилась тишина. Люди были растеряны и не знали, как себя вести. Все они понимали, кто перед ними, но предпочитали молчать, скрывать и делать вид, что это не так. Они видели в этом порождении изначальной Тьмы человечность, которой у него было побольше, чем у некоторых людей. Теперь же демон больше не желал притворяться человеком. Альтис оглядел всех по очереди.
– Я устал. – Он прикрыл глаза. – И вам тоже советовал бы отдохнуть.
Поднимаясь по лестнице, он с тоской и нетерпением предчувствовал скорый конец своей спокойной жизни.
Альтис долго ворочался, мучимый бессонницей. Луна сияла в распахнутом настежь окне, заливая комнату мертвенно-бледным светом. Он пристально смотрел на луну, изучая пытливым взглядом каждую трещинку на далеком спутнике. С того момента как девушка вернула ему зрение, он мог смотреть по-разному – глазами тьмы, глазами света, которые видели все самое прекрасное, и простым человеческим взглядом. Но интереснее всего было объединять три формы зрения. Мир вспыхивал сотнями цветов и оттенков, и он видел все совсем по-иному.