Белое Рождество. Книга 1

Пембертон Маргарет

– Мы увидимся на следующей неделе? – спросила она.

Скотт кивнул:

– Я заеду за вами около семи. Отправимся в какое-нибудь более оживленное место. В «Золотой орел» либо в «Кичихей». Куда-нибудь, где понравилось бы Льюису.

К тому времени, когда Эббра оказалась в своей комнате, уже пробило одиннадцать, но она не стала сразу готовиться ко сну. Она уселась за стол и вынула из ящика неоконченное письмо Льюису. Ей хотелось подробно рассказать ему о приезде Скотта, и, как всегда, стоило перу оказаться в ее руке, Эббра совершенно забыла о времени.

Лишь глубоко за полночь она отодвинула кресло от стола.

От того, что она написала Льюису о Скотте, у нее возникло чувство, будто бы Льюис уже не столь далеко, как казалось прежде. Три месяца, оставшиеся до встречи с ним, уже не казались тремя столетиями, скорее – тремя десятками лет. Эббра разделась и натянула ночную рубашку. После очередной встречи со Скоттом на следующей неделе срок еще сократится. Со счастливой улыбкой на губах она забралась в постель и выключила свет, представляя, что Льюис лежит рядом, обнимает ее и целует...

– Тебе не стоит снова с ним встречаться! – возмущенно воскликнула мать. – Тебе нельзя выезжать с молодыми людьми, словно незамужней девушке!

– Я и не собираюсь, мама, – ответила Эббра, мгновенно теряя терпение. – Скотт – мой родственник, а не ухажер. Это совершенно разные вещи.

Миссис Дейл вовсе не была в этом уверена, но вряд ли могла высказать свои сомнения, избежав неприличных выражений. Ее супруг не согласился с тем, что дружба Скотта и Эббры нежелательна, и, к разочарованию миссис Дейл, они продолжали встречаться. На прошлой неделе Скотт повез Эббру в Сан-Франциско, они побывали в зоопарке, катались на пароме и ужинали в морском ресторанчике в Саусалито.

– Нет, мне это совсем не нравится, – заявила миссис Дейл. – Откуда нам знать, понравится ли Льюису, что Эббра проводит столько времени с его братом? У меня сложилось впечатление, что он недолюбливает Скотта!

– Не Скотта, а его профессию, – поправил ее муж. – Я знаю об этом от их отца. Но мне кажется, виной всему молодость Скотта. Я не сомневаюсь, со временем он одумается.

Миссис Дейл поджала губы. Ей оставалось лишь вновь и вновь напоминать Эббре о своем неудовольствии и надеяться, что безотчетные страхи не воплотятся в реальность.

В ноябре врачи разрешили Скотту играть, и он был включен в список участников домашней встречи против кливлендских «Браунов».

– Ты не хотела бы приехать в Лос-Анджелес посмотреть матч? – предложил он Эббре. – Ты бы оказалась первым членом моей семьи, который увидит, как я играю.

– Обязательно приеду, – пообещала Эббра. В своих посланиях Льюис выражал радость по поводу ее дружбы со Скоттом, а в последнем письме даже поддразнил ее, спросив, не стала ли она его поклонницей и не посещает ли игры с его участием.

Когда Эббра поделилась с матерью своими планами, миссис Дейл недоверчиво покачала головой:

– Неужели ты хочешь стать похожей на тех девиц, которые разъезжают вслед за футболистами по всей стране?

– Мама, это просто смешно! – воскликнула Эббра, скрывая раздражение. – Все знают, что Скотт – брат моего мужа. Никому

и в голову не придет счесть меня поклонницей, которая вешается ему на шею!

– Именно так и будет, – возразила мать. – Вдобавок ты пропускаешь слишком много занятий. Тебе следовало бы вспомнить об экзаменах и усердно заниматься, а не мчаться в Лос-Анджелес, чтобы посмотреть, как «Рэмсы» играют с «Браунами»!

Эббра вздохнула, терзаясь угрызениями совести. Она твердо решила покинуть колледж по окончании семестра, хотя до сих пор не сообщала об этом родителям. В любом случае после возвращения Льюиса она бросит учебу. Ей не нужен колледж. Она хотела стать писательницей и уже начала воплощать свои мечты. Она показала Скотту свои первые работы и была воодушевлена его похвалой.

– Отправь их в дамский журнал, – сказал Скотт, прочитав рассказы. – Они намного лучше того хлама, который там публикуют.

Эббра рассмеялась.

– И когда же ты в последний раз читал дамские журналы? – лукаво спросила она.

– Пожалуй, это было давно, – согласился он, ничуть не смущенный, – и все же я абсолютно уверен: твои рассказы стоят того, чтобы их напечатали, но этого не произойдет, если ты положишь их под сукно. Девиз британских воздушных сил гласит: «Побеждает отважный». Не забывай об этом и отправь рассказы в редакцию. Кто не рискует, тот не пьет шампанского.

Эббра вновь рассмеялась и назвала Скотта болваном, однако несколько недель спустя, в двадцатый раз перечитав рассказы, она собрала волю в кулак и послала их редактору отдела художественной прозы одного из самых известных дамских журналов.

Невзирая на неодобрение матери, Эббра отправилась в Лос-Анджелес на игру и ничуть не пожалела об этом. Она впервые увидела Скотта в привычной для него обстановке и была изумлена тем, какое внимание проявляют к нему поклонники и представители средств массовой информации.

– Ты играешь за «Рэмсов» лишь несколько недель. Как тебе удалось стать звездой? – поддразнивала она его.

– Сам не знаю, – отвечал Скотт. – Должно быть, всем нравится моя прическа.

В конце месяца, когда его команда должна была выступать в Денвере, он спросил Эббру, не хочет ли она отправиться туда на самолете и посмотреть игру в компании жен и подруг футболистов. Эббра уже успела познакомиться и подружиться со многими из них, и когда одна девушка предложила ей поселиться в одном номере, она решила принять приглашение.

– На весь уик-энд? – вскричала мать. – Это невозможно! Немыслимо!

На сей раз отец согласился с ней.

– Но, папа, я ведь замужняя женщина, – заспорила Эббра, понимая, какую ошибку совершила, вернувшись после свадьбы в родительский дом, где с ней обращались как со школьницей. – Я буду там с другими женщинами и Скоттом. Мне ничто не грозит, ни в физическом, ни в моральном смысле.

Ее аргументы не произвели на отца ни малейшего впечатления, и только своевременный звонок свекра спас Эббру от необходимости изменить свои планы или ввязаться в настоящую войну с родителями.