Белое Рождество. Книга 1

Пембертон Маргарет

– Хочешь пощупать мою штучку? – заговорил он, вспоминая нравы, царившие в «Богемии». – Хочешь пощупать настоящую, длинную и твердую американскую штучку?

Чак и их новообретенные друзья, заливаясь смехом, подоспели к нему, на секунды опередив военных полицейских. Они втроем оторвали Кайла от конторки и повели к выходу.

– Пойдем, герой-любовник, – сказал Чак. – Если хочешь всласть оттянуться, тебе придется привыкнуть заниматься этим в подходящих местах.

До конца дня они успели посетить столько мест, что Кайл уже не ведал, какие из них были «подходящими»,

а какие – нет. Он помнил только, что ни в одном из них не встретил девушку своей мечты, которая так приветливо ему улыбалась.

Он очнулся наутро в «Континентале», мучаясь самым жестоким похмельем в своей жизни.

– Что, не выдерживаем темп? – ехидно бросил Чак вслед Кайлу, который с трудом дотащился до ванной и стал блевать в унитаз.

Лишь через четверть часа побледневший Кайл вернулся в комнату.

– По-моему, это из-за марихуаны, которую я высосал в «Синей птице», – слабым голосом произнес он. – Думаю, туда подмешали какого-то дурмана.

– Дурмана, говоришь? Черта с два, – отозвался Чак. – Просто тебе не хватило силенок. – Он рассмеялся, глядя на Кайла, который прилизывал свои коротко остриженные волосы перед потускневшим зеркалом. – Тебе бы послушать, что ты наболтал девице в «Интернационале»! «Может быть, сайгонского чайку? Сколько нужно сайгонского чаю, чтобы хорошенько, со вкусом перепихнуться?»

Кайл издал стон и потянулся за брюками.

– Не стоит продолжать. Я хочу забыть об этом.

Чак, только что принявший душ и облаченный в свежее обмундирование, скрестил руки на груди и прислонился к двери ванной, с жалостью наблюдая за тем, как Кайл пытается застегнуть молнию.

– Тебе посчастливилось избежать заботливых объятий военной полиции, – сказал он, усмехаясь. – На улице Тюдо целая армия доступных девиц, но тебе зачем-то понадобилось приставать к женщине из другого круга. – Чак с шутливым негодованием покрутил головой. – Чему тебя только учили в Принстоне?

В мозгу Кайла забрезжили воспоминания. Он натянул рубашку и медленно произнес:

– О ком ты? О женщине в длинной тунике и шароварах?

– В ао дай, – терпеливо объяснил Чак. – Длинная ниспадающая шелковая туника и шаровары называются ао дай. Это традиционный вьетнамский наряд.

Кроме ао дай, Кайл помнил кое-что еще: шелковистые черные волосы, кроткие глаза, ласковую чарующую улыбку.

– Как ты ее назвал? Что я ей сказал? – спросил он, заправляя рубашку в брюки. – Я ей нагрубил?

Чак расхохотался.

– Зависит от того, какой смысл студенты Принстона вкладывают в это слово. Например, как ты расцениваешь следующую фразу: «Хочешь пощупать настоящую, длинную и твердую американскую штучку?» Вряд ли ты произвел на девушку благоприятное впечатление. Думаю, такое предложение она отвергла без малейших колебаний. Идем, – нетерпеливо сказал он, меняя тему. – Через два часа мы должны быть в ремонтных мастерских. Перед отправлением нужно плотно позавтракать.

Кайл сунул в карман рубашки пачку «Уинстона».

– Ты

иди, а я, пожалуй, сбегаю в «Интернациональ» и извинюсь. Кто она? Регистратор?

Чак кивнул и уже собирался отговорить Кайла, но тот быстро ушел. Ему хотелось поговорить с девушкой из «Интернационаля». Он хотел еще раз увидеть ее улыбку.

При виде Кайла улыбка, которой девушка провожала отбывающих офицеров, немедленно исчезла. Она предусмотрительно отступила от конторки на шаг-другой, чтобы Кайл не смог схватить ее за руку.

В первую секунду Кайл ощутил облегчение. На трезвый взгляд девушка показалась ему не менее красивой, нежели вчера, когда он был пьян. Он не мог упрекнуть себя в том, что свалял дурака из-за девицы, которая того не стоила.

– Помните меня? – спросил он, внезапно почувствовав неловкость, словно четырнадцатилетний юнец, впервые приглашающий девушку на свидание.

Она кивнула, по-прежнему держась на расстоянии. В ее глазах застыла тревога.

– Вчера я напился как свинья, – сразу приступил к делу Кайл. – Я наговорил вам непростительных вещей и пришел извиниться.

Беспокойство в ее глазах сменилось изумлением. Она продолжала молчать, и Кайл подумал, что, может быть, девушка его не поняла.

– Я... прошу... прощения, – продолжил он, медленно и отчетливо произнося слова. – Я... напился...

– ...как свинья, – закончила за него девушка, насмешливо улыбаясь.

Кайл улыбнулся. Смущения как не бывало.

– Мне очень жаль, – сказал он. Бледно-янтарные щеки девушки залил слабый румянец.

Она встретилась с Кайлом глазами и чуть застенчиво произнесла:

– Все в порядке. Я принимаю ваши извинения.

Кайл замялся. Он хотел еще раз встретиться с ней, но не знал, как приступить к делу. Перед ним была девушка из приличной вьетнамской семьи, и он вдруг со стыдом сообразил, что ничего не знает об обычаях этого народа, о том, что считается допустимым, а что нет.

– Сегодня я улетаю на свою базу, – сказал он, от всей души желая, чтобы девушка опять подняла лицо и он мог бы заглянуть ей в глаза. – Я не знаю, когда в следующий раз вернусь в Сайгон, но когда я приеду, вы не откажетесь со мной пообедать? – Девушка уже собралась отрицательно покачать головой, но Кайл с отчаянным упорством продолжал: – Если хотите, можете взять с собой провожатого. Я лишь собираюсь загладить свою вину. Пообедать с вами. Поговорить.

На сей раз она вскинула увенчанную шелковистыми волосами голову и посмотрела ему в лицо глазами, в которых вновь плясал смех.

– Вы не возражаете, если я приду со старшей сестрой?

Кайл покачал головой:

– Ни капли. – Он не возражал бы, даже приведи она самого Хо Ши Мина. Ему хотелось одного – вновь увидеть ее.

– В таком случае я согласна пообедать с вами, когда вы вернетесь в Сайгон, – ответила девушка.

В ту же секунду к конторке подошел морской пехотинец и попросил ключ от номера.

В вестибюль вошли еще несколько солдат, и, как только девушка повернулась к ним, Кайл с внезапным испугом воскликнул: