Белое станет черным
Шрифт:
Оператор направил камеру на пентаграмму. Затем перевел ее на свастику. Оба рисунка были сделаны аэрозольной краской, которой пользуются любители уличных граффити.
«Вырезанные глаза хулиганы унесли с собой. Остальные части тел не тронуты. Вот что говорят по этому поводу следственные органы.
– Судя по всему, акт вандализма совершили подростки, состоящие в одной из так называемых сатанинских сект, – произнес с экрана худой, усталый человек. (Старший оперуполномоченный Константин Ситник – гласила надпись внизу.) –
– Что послужило инструментом – медицинский скальпель?
Худой мужчина покачал головой:
– Скорей всего, нет. Наши эксперты считают, что это больше похоже на остро отточенный перочинный нож.
– Обыкновенный нож?
– Да, обыкновенный нож, какие продают в хозяйственных магазинах.
– Где в этот момент находился охранник морга? И был ли он там вообще?
Худой мужчина едва заметно усмехнулся.
– Охранник находился у себя в комнате в состоянии сильного алкогольного опьянения. Мы уже сняли с него показания. Он ничего не видел и ничего не слышал.
– Как вы думаете, преступление будет раскрыто по горячим следам?
Мужчина вздохнул.
– Будущее покажет. Скажу лишь, что, судя по всему, сатанисты действовали в перчатках, поэтому найти какие-либо следы чрезвычайно трудно. Но мы над этим работаем.
Оперативник исчез, и на экране появилось лицо ведущего новостей.
– Мы будем информировать вас о ходе расследования этого жуткого случая, – доверительно сообщил он. – А теперь к другим новостям».
Петя посмотрел на бледную Марго и поспешно выключил телевизор.
– Мог бы сделать это и раньше, – сказала журналистка, с отвращением глядя на чашку.
– Прости. Я д-думал, ты смотришь.
Марго хмыкнула и вставила в губы сигарету. Петя посмотрел на вазу со сладостями и скривился. Аппетит у обоих пропал напрочь.
Войдя в квартиру, он закрыл за собой дверь на замок. Сбросил туфли и сунул гудящие от усталости ноги в мягкие домашние тапочки. Проходя мимо зеркала, остановился и посмотрел на свое отражение.
На него глянул рослый мужчина с суровым лицом и бледно-голубыми глазами. Глаза колючие, прищуренные, опасные.
Он усмехнулся и подмигнул своему отражению. Затем поднял руку и провел ладонью по бритой голове. Уже начала пробиваться щетина, пора было брить голову. При мысли о бритье мужчина вздохнул – эта ежедневная процедура отнимала много времени и утомляла его. Но уж лучше возня с пеной и бритвой, чем плешивая голова.
Он прошел на кухню, открыл холодильник, достал кофейник и, запрокинув массивную голову, напился холодного черного кофе. Потом поставил кофейник обратно и закрыл дверцу холодильника. Он обожал холодный кофе и ежедневно поглощал его литрами – это помогало сохранять ясную голову. Говорят, кофе «сажает»
Подхватив со стола пакет с кукурузными чипсами, он прошел в гостиную. Остановился перед буфетом и, отыскав взглядом среди шеренги бутылок черную этикетку «Джонни Уокера», улыбнулся. Самое время выпить. Он чувствовал себя уставшим, но прежде чем завалиться спать, хотел посидеть полчасика в кресле со стаканом виски в одной руке и газетой «Спорт-экспресс» в другой. Это был ритуал, без которого он никогда не мог уснуть.
Он открыл дверцу буфета и вдруг замер. Его правая рука незаметно скользнула к кожаному поясу.
– Даже не пытайтесь, – произнес у него за спиной мужской голос. – Вы у меня на мушке.
Он усмехнулся и убрал руку от пояса. Рисковать пока не стоило. Может быть, потом.
– Могу я хотя бы достать из бара виски? – спросил он.
– Можете, – разрешил голос. – Только будьте осторожны. Малейшее резкое движение, и я нажму на спусковой крючок.
– Я буду предельно осторожен, – пообещал он, медленно протянул руку и взял бутылку виски.
Затем закрыл дверцу буфета и медленно повернулся.
– Дьякон, – сказал он и улыбнулся. – Не ожидал вас здесь увидеть. Давно вы тут?
– Полчаса.
Отец Андрей сидел в кресле, забросив ногу на ногу. В руке у него был черный автоматический пистолет, и пистолет этот смотрел верзиле дулом в грудь. Рукоятка пистолета почему-то была обернута носовым платком, то ли дьякон брезговал прикасаться к смертоносному металлу, то ли не хотел оставлять отпечатки пальцев.
– С вашего позволения, я сяду в кресло, – сказал бритый верзила и, не дожидаясь разрешения, уселся в кресло. Теперь между ними был только журнальный стол.
– Удивительно, как это я вас не почувствовал, – сказал верзила, свинчивая с бутылки пробку. – Я всегда чую опасность. Наверное, это из-за того, что вы дьякон. Мой инстинкт оказался слишком доверчив к человеку в рясе.
Он плеснул виски в стакан и поднял взгляд на отца Андрея.
– Простите, забыл предложить. Хотите?
Дьякон покачал головой:
– Нет.
– Как хотите. Мне больше достанется.
Бритый верзила отхлебнул виски, вскрыл пакет с кукурузными чипсами и блаженно откинулся на спинку кресла.
– Итак? – сказал он. – Как вы меня нашли?.. Хотя нет, не отвечайте. Видимо, эта очкастая грымза из Музея Маяковского считала номер фургона. Я прав?
Дьякон кивнул.
– Так я и думал, – усмехнулся верзила. – Дальнейшее было делом техники. Сам, дурак, виноват. Поленился перебить номер. Теперь расплачиваюсь.
Он отпил виски и облизнул губы. Кивнул на пистолет.
– Это ни к чему. Я для вас опасен не более, чем вы для меня. Я не собираюсь убегать, а тем более устраивать здесь пальбу. На мне нет никакой вины.