Белогвардейщина

Шамбаров Валерий Евгеньевич

"Верховный Правитель, независимо от чрезмерно тяжелых требований, предъявленных Финляндией, обратил внимание на то, что даже принятие их еще не гарантирует выступление ее, так как послужит только почвой для подготовки общественного мнения к активному выступлению, причем адмирал Колчак выразил сомнение, чтобы это можно было сделать в короткий двухнедельный срок" .

А через две недели состоялись президентские выборы, на которых победил соперник Маннергейма - Стольберг. "Гражданская" партия взяла верх над "военной". Маннергейм подал в отставку, и всякие разговоры о вступлении Финляндии в войну окончательно прекратились.

Вместо двух направлений осталось одно, базирующееся на Эстонию, куда выехала часть собранных Юденичем офицеров. Сам он со штабом перебрался

в Нарву. Положение армии Родзянко было неважным. В боях она выдохлась. На первый взгляд казалось - освобождена значительная территория с городами Псковом, Гдовом, Ямбургом. Появилась своя база, независимая от прибалтов. Население встретило радостно, как освободителей. Можно формировать крупную армию и идти к новым победам... Но это было только на первый взгляд. Здесь были не богатые станицы Дона и Кубани, а нищие псковские деревушки. Вдобавок ограбленные продразверсткой и реквизициями дважды прокатившегося фронта. Голодный край, не только не пригодный для формирования новой армии, но и не способный прокормить существующую.

Снабжение, полученное от Эстонии при ее освобождении, иссякло. Каких-то средств для закупки продовольствия не было. Жалованье не выдавалось. Единственное, что получали белогвардейцы, - по 800 г хлеба и 200 г сала, через американскую миссию по "беженской норме". Горячей пищи не видели по два месяца. Естественно, кое-где войска, перешедшие к позиционной войне, начали баловаться грабежами. Снабжения, обещанного англичанами в июне, не получили и к августу. С завистью смотрели на эстонцев, щеголявших в английском обмундировании и обуви, а сами ходили в рванье. Не хватало вооружения и боеприпасов. Они пополнялись лишь за счет трофеев, но и трофеи-то здесь набирались нищие - не было на Псковщине таких складов, как на Украине и Северном Кавказе. Генерал Гоф на запросы Юденича о помощи отвечал примерно так, как гонят со двора нищего попрошайку. Он писал, что

"эстонцы уже купили и заплатили за то снаряжение, которое сейчас получили".

Писал:

"До моего прибытия вам не было обещано никакой помощи. Вы тогда наступали и забирали припасы у большевиков, сердца ваших людей были верны и их лица были обращены в сторону врага. Наше обещание помочь вам, по-видимому, развело мягкость среди людей" . Писал: "За помощь великой России в дни войны союзники будут навсегда благодарны. Но мы уже более чем возвратили наш долг натурой"

– так оценивалась помощь армиям Колчака и Деникина. Интересно, что в сношениях с каждым главнокомандующим союзники имели обыкновение преувеличивать свою помощь другим, не его фронтам.

Самого Юденича армия встретила довольно холодно. Она не знала его, он не был ее "первопоходником", не делил опасностей и лишений ее рождения и первых боев, а провел это время в мирном Гельсингфорсе. Он был "чужаком", назначенным "сверху". Фактически Юденич принял одержавшую ряд побед, но теряющую боеспособность и погибающую армию.

60. Игрища балтийской политики

Прошло всего две недели после разгрома большевиков под Ригой, а в Латвии уже началась новая война. Преследуя отряды красных, бегущих на север, Балтийский ландсвер около г. Вендена (ныне Цесис) наткнулся на передовые части эстонской армии, тоже преследующей красных, наступающей на юг и занявшей северные уезды Латвии. Ландсвер полагал, что встретил союзников, но эстонцы оказались настроены весьма агрессивно. После нескольких случайных выстрелов между передовыми постами выдвинули бронепоезд и открыли артиллерийский огонь. Ландсвер принял бой и прогнал эстонцев из Вендена. Начались переговоры через посредничество иностранных миссий. Пришли к соглашению, что Эстония отведет войска на свои этнографические границы. Протокол послали в Ревель на утверждение ген. Гофу. Но вместо утверждения он вдруг прислал 15.06 ультиматум: Балтийскому ландсверу отойти на рижские позиции и восстановить вместо правительства Недриса свергнутое балтийскими немцами правительство Ульманиса. Это стало результатом все той же "антигерманской" политики Лондона, ставящей во главу угла послевоенный передел сфер

влияния на Балтике, а антибольшевистскую борьбу отодвинувшей далеко на задний план. И полунемецкий ландсвер, созданный при поддержке Германии и воюющий в союзе с германскими добровольцами, в эту политику явно не вписывался. Другое дело эстонцы, чья государственность начиналась на волне национального, в том числе антинемецкого, шовинизма, а армия создавалась самими англичанами под прикрытием орудий их крейсеров.

Отказавшись выполнить ультиматум, командир ландсвера майор Флетчер решил воевать, и в день окончания перемирия, 20.06 перешел в наступление на эстонцев, в свою очередь готовившихся к атаке. Русский отряд Ливена формировался только для борьбы с большевиками и вступал в подчинение ландсвера с обязательством не вмешиваться во внутренние дела прибалтов, что было оговорено и в соглашении между ними. Поэтому он объявил себя нейтральным и поступил в распоряжение союзных миссий для поддержания порядка, вроде "голубых касок". Один батальон остался в Риге, два разместились в Либаве.

Ландсвер терпел поражение. Он выдохся в Рижской операции, новая война свалилась неожиданно. Положение усугублялось тем, что в составе эстонских войск действовали латышские части полковника Замитана, созданные эстонцами на севере Латвии. Такая война была совершенно непонятной и непопулярной для большинства добровольцев - не только латышей, но и немцев. Они-то шли бороться с красными! Боеспособность резко упала. Да и противником эстонцы оказались серьезным. В отличие от добровольческого ландсвера, у них была регулярная армия, отлично экипированная и вооруженная. Их мощный бронепоезд, оснащенный корабельной артиллерией, оказался настоящей крепостью, неуязвимой для полевых пушек, он легко прорывал пехотно-артиллерийские боевые порядки противника. Эстонские войска создавались и вскармливались на национально-шовинистических лозунгах и воевали под ними. Просто и понятно - "бей немцев!". И от этого шовинизма рядовые эстонцы имели реальную выгоду, им досталась земля изгнанных немецких и разъехавшихся русских землевладельцев. А что мог противопоставить этому ландсвер? Сменить идею освобождения от большевизма на "бей эстонцев!"? Войска начали отступать.

Эстонцы и латыши Замитана подошли к Риге, обстреливая предместья. Снарядом разрушило водопровод, и город остался без воды. Возникли конфликты внутри ландсвера. Между латышами полковника Баллода и немцами дошло до драк с применением ручных гранат. Их разнимали командиры и русские соратники - уже в качестве международной нейтральной силы. Население было в панике - только что пережив одно нашествие, ожидали второго, эстонского. При вмешательстве иностранных миссий снова заключили перемирие. Германские добровольческие части отводились в Митаву, отряды ландсвера - в Туккум, латыши Баллода остались в Риге. После чего в город вступили эстонские войска.

К власти вернулось правительство Ульманиса. Последовавший латвийско-эстонский договор стал для Балтийского ландсвера капитуляцией. Из него изгонялись офицеры и добровольцы, пришедшие из германской армии. Командование перешло к английскому полковнику Александеру. После этого ландсвер отправился на противоболыпевистский фронт, проходивший у Крейцбурга (Екабпилс), а через полгода был преобразован в 13-й Туккумский полк латвийской армии. Латвия вступила в новый союз - уже не с Германией, а с Литвой и Польшей, которых поддерживала Франция. Бои на фронте здесь носили характер частных операций, и постепенно, уже в 20-м, фронт вышел примерно на линию нынешней границы.

Германские добровольцы, отступившие в Митаву, образовали в Курляндии некую "немецкую зону" во главе с генералом Рюдигером фон дер Гольцем. Поезда между Ригой и Митавой не ходили. Для перехода "демаркационной линии" каждый раз требовалось разрешение латвийских и германских властей. В Риге курсировали упорные слухи о скором наступлении немцев. Германские добровольцы требовали от правительства Ульманиса выполнения обещаний по заключенному с ним соглашению от 29.12.18.
– прав гражданства и выделения земель в Курляндии для