Белорусские народные сказки
Шрифт:
— Отпусти меня на волю, я тебе пригожусь.
Отпустил ее Иван Крестьянский Сын. Посидел, отдохнул и пошел дальше. Шел, шел, отощал совсем, вышел на морской берег:
— Дай хоть раков наловлю, поем.
И стал ловить раков. Вдруг ползет рак-царь:
— Отпусти, молодец, моих детей, я тебе за это службу сослужу.
Отпустил раков, пошел в лес и нашел воробьиное гнездо.
— Ну, хоть воробьиных птенцов съем.
А в это время летит старый воробей:
— Не трогай,
Делать нечего, отпустил он воробьиных детей, а сам от усталости да от голоду еле ноги волочит.
Добрый молодец еще в пути, а солнце уже на закате.
Вдруг он увидал избушку на курьих ножках, зашел он в хату, а там Баба-Яга:
— Здравствуй, здравствуй, Иван Крестьянский Сын, слыхом про тебя слыхала, а теперь привелось глазами поглядеть. Зачем пришел ко мне?
— Пришел просить у тебя коня.
— Можешь выслужить себе коня, только сослужи мне три службы.
Баба-Яга печку затопила, ужин сварила, на стол подала:
— Садись поужинай да слушай меня: упасешь моих кобылиц два дня да сослужишь третью службу — любого коня бери, а кет — голову твою на кол насажу: еще есть один кол без покрышки, как раз для твоей головы место осталось...
После ужина уложила Ивана Крестьянского Сына спать, а сама погнала кобылиц в стойло.
Там кобылиц железными прутьями сечет да приговаривает:
— Погонит вас завтра в поле Иван Крестьянский Сын, я ему сонного зелья в хлеб запеку, как поест он того хлеба да уснет крепко, вы не зевайте, разбегайтесь в разные стороны и так ухоронитесь, чтобы вас он вовек не нашел.
На другой день погнал Иван Крестьянский Сын кобылиц в поле. Час-другой попас, хлеба кусочек съел и задремал. Привалился на траву и уснул крепким, непробудным сном.
Кобылицы разбежались в разные стороны и в такие места схоронились, что ни пройти, ни проехать.
День на вечере, солнышко на закате, проснулся Иван Крестьянский Сын, оглянулся — нет нигде кобылиц. Походил, поискал, не нашел ни одной, сел на камень и горько заплакал:
— Эх, если бы мухи сюда прилетели да кобылиц из кустов ко мне выгнали.
И не успел он сказать, как откуда ни возьмись летят мухи, будто темная туча надвигается. Подлетела к нему муха-царица с золотыми крыльями.
— Стой тут, добрый молодец, а кобылицы около тебя соберутся, и гони их домой.
И столько мух на тех кобылиц напало, не могли они вытерпеть, выбежали на поляну. Тут Иван Крестьянский Сын их собрал и домой погнал.
— Что ты поздно так воротился? — спрашивает Яга.
— С росой-то кобылиц и кормить.
— Ну, ладно, садись ужинать да спать ложись, завтра рано разбужу.
А сама опять погнала кобылиц
Сечет их там железными прутьями, приговаривает:
— Схоронитесь завтра так, чтобы не мог он вас найти.
— Да куда нам хорониться. В кустах не было сил утерпеть: мухи одолели.
— А завтра вы ухоронитесь на морское дно, там вас никто не найдет.
На другое утро Иван Крестьянский Сын пригнал кобылиц на луг и пасет. Попас час-другой, хлеба поел и задремал. Лег на траву и уснул крепким, непробудным сном.
А кобылицы кинулись бежать и схоронились на дне моря.
День на вечере, солнышко на закате, проснулся Иван Крестьянский Сын, оглянулся — нет нигде кобылиц. Запечалился, закручинился добрый молодец.
Вдруг откуда ни возьмись рак-царь ползет:
—- Не горюй, Иванушка, найдутся кобылицы. Ты здесь стой, и они к тебе прибегут, а ты садись на ту, которая первая прибежит, и поезжай домой, остальные сами вслед побегут.
Не успел рак-царь сказать, как из моря выскочила кобылица и бежит к Ивану Крестьянскому Сыну. Он на нее вскочил, поехал домой.
Кобылица говорит человечьим голосом:
— Слушай, добрый молодец, нас двенадцать сестриц-кобылиц, шерсть у нас у всех серебряная, грива золотая, на вид мы одна другой краше, но силы в нас никакой нету. Всю нашу силу Баба-Яга от нас берет да в нашего брата кладет. Там стоят разные жеребцы, а ты проси того, который лежит в крайней конюшне, шерсть на нем в клочьях, кожа в коросте, а ты проси себе, добивайся того коня.
Пригнал он кобылиц домой. Говорит Баба-Яга:
— Хорошо служишь, добрый молодец. Садись ужинать да ложись спать, завтра рано разбужу и работу дам.
На другой день дает ему Баба-Яга гарнец маковых зерен.
— Поди посей в огороде этот мак.
Посеял Иван Крестьянский Сын мак, а Баба-Яга приказывает:
— Теперь возьми соху, запряги кобылицу да вспаши тот огород.
Только он огород вспахал, воротился, а Баба-Яга встречает:
— Раздумала я мак сеять, поди собери все, что посеял, да так, чтобы ни одно зернышко не пропало, а то твою голову отрублю и на кол насажу.
Вышел Иван Крестьянский Сын на огород, пригорюнился:
— Эх, если )бы воробей меня не обманул да помог бы мне мое горе размыкать.
Только эти слова промолвил, как поднялся сильный шум, и воробьи летят, как темная туча надвигается.
Воробьи на огород сели, всю землю покрыли, стали маковы зерна собирать. Иван зерна принимал да в мешок ссыпал.
Не прошло и двух часов, как все до единого зернышка собрали.
Принес он мак в хату:
— Вот, изволь, Баба-Яга, твой мак, а мне коня давай.