Белорусские народные сказки
Шрифт:
— Ой, миленький, ой, пригоженький, как же это ты так долго живешь? Расскажи!
— Эх, первой жене я не признался и второй жене не признался, ну, а тебе расскажу, уж очень крепко полюбил я тебя.
— Ну, конечно, ведь мы же с тобой заодно.
— Пойдем-ка на балкон, чтоб не услыхала та, за стеной.
Вышли они на балкон, а Кащей и показывает:
— Вон остров на море, видишь?
— Вижу.
— Видишь там дуб стоит огромный, так вот под тем дубом на три косых сажени под землей сундук несгораемый, не сгниваемый,
Опять она его приголубила, он и заснул.
А Иван Дарган с ружьем на охоту пошел. Идет, а навстречу ему гончая собака. Прицелился он, хотел ее застрелить, а собака кричит:
— Иван Дарган, не бей меня, не губи, я тебе для большого дела пригожусь!
Пошел дальше. Летит орел. Иван прицелился, а орел кричит:
— Иван Дарган, не бей меня, не губи, я тебе для большого дела пригожусь!
Он и этого не стал стрелять. Идет он по берегу моря, видит — щука в сети запуталась и кричит:
— Иван Дарган, вырви кол, вытащи меня отсюда и пусти в море, я тебе для большого дела пригожусь!
Вытащил он щуку и пустил ее в море, а сам пошел домой.
Приходит домой, морская красавица обрадовалась, вывела его на балкон и показывает:
— Вон, видишь — остров, вон дуб там стоит огромный, под тем дубом на три косых сажени под землей сундук несгораемый, несгниваемый, а в сундуке том заяц, а в зайце утка, а в утке яйцо, а в том яйце — смерть Кащеева.
Пошел Иван к морю, кинулся вплавь, доплыл до острова да как рванет дуб, так и вырвал его с корнями. Землю разрыл, сундук достал, а сам подумал: «Как хвачу сундуком об дуб, так и конец всему».
Взял да и ударил. Заяц — прыг и бежать. А тут откуда ни возьмись гончая собака — раз и схватила зайца, утка порх — и полетела, а тут откуда ни возьмись орел — утку хвать, а из нее яйцо шмяк в море. Стоит Иван и думает: что делать? А тут уж щука несет яйцо в зубах.
— На, Иван Дарган, я ведь тебе говорила, что пригожусь!
Взял Иван яйцо и поплыл назад, а Кащей уже проснулся,
сидит.
— Ну, держись, собачье мясо! — говорит Иван.
— Что, что, разбойник? Анципка, подними-ка мне веки.
Та подняла.
Как увидел Кащей в руках у Ивана яйцо, так и затрясся:
— Иван Дарган, не бей меня, не губи, век не буду никого трогать и кормиться стану одной рыбкой!
А Иван не слушает* да как хватит его яйцом по плеши, так Кащей и ноги задрал. Тут и конец ему. Иван вышел на двор, свистнул коня богатырским посвистом, прилетел к нему конь. Сели на него все трое и поехали домой.
Дома Иван сам на морской красавице женился, а другую старшему брату в жены отдал. И стали они жить-поживать да добра наживать.
ИСКОРКА ПАРУБОК ДЕВИЧИЙ СЫН
Выло у отца три сына: два умных, а третий дурак. И была
Умные поехали в лес, а дурень остался дома. Две невестки затопили печку, напекли блинов. Потом просят его, дурака-то этого:
— Принеси,— говорят,— нам воды, а мы тебе за то блин помаслим.
Он взял ведра и пошел.
Приходит к колодцу, а был он неподалеку от реки, возле моста. А под мостом-то застряла щука. И говорит она ему человечьим голосом:
— Вызволи меня отсюда, и что только тебе ни понадобится — все исполнится.
Тот ее высвободил и пустил в воду, а сам приказывает:
— По щучьему веленью, по матушкиному порожденью, по батюшкиному благословенью, нуте-ка, ведра, начерпайтесь и домой идите!
Тут ведра начерпались и пошли домой впереди него. Невестки увидали в окно и показывают одна другой:
— Вот,— говорят,— мы все дурнем его называем, а он, гляди, что творит! Своих мужей работой изводим, а он все дураком почитается и баклуши бьет!
Приехали братья из лесу, позавтракали и снова собираются в лес да и его зовут с собою.
А он отвечает:
— Коли дадите отцовскую кобылу, поеду, а не дадите — не поеду!
Что ж, позволили ему запрячь отцовскую кобылу.
Только выехал он за гумно — та заупрямилась и ни с места. Тогда он зашел спереди, ударил ее кулаком по лбу и свалил а ног. Потом взял ее за хвост, тряхнул, вытряс все мясо из кожи, кожу закинул на гумно, а сам связал оглобли, сел в сани и говорит:
— По щучьему веленью, по матушкиному порожденью, по батюшкиному благословенью, нуте-ка, сани, поезжайте в лес сами! Сани тронулись, заскрипели и за братьями полетели. Дивятся братья, как это он без лошади приехал.
— А куда ж ты, брат, подевал отцовскую кобылу?
Дурак ответил, что убил кобылу, а кожу на отцовское гумно закинул — крыша не будет течь, говорит.
Нарубили братья дров, собрались домой ехать и спрашивают его:
— А чего ж ты не рубишь?
И не так им было нужно, чтобы дурак нарубил дров, как была охота посмотреть на его работу, потому что он отродясь не держал топора в руках. .
А дурак говорит:
— По щучьему веленью, по матушкиному порожденью, по батюшкиному благословенью, нуте-ка, дрова, сами рубитесь, сами и на воз кладитесь!
Тут дрова затрещали, сами стали рубиться и на сани валиться. Навалились с целую сажень.» Братья подивились и поехали. А он взобрался на свой воз, уселся и говорит:
— По щучьему веленью, по матушкиному порожденью, по батюшкиному благословенью, нуте-ка, сани, поезжайте домой сами!
Проезжали они мимо озера. Там рыбаки рыбу ловили и вытянули одну-единственную рыбку. Увидел дурак эту рыбку и говорит:
— Вот дорогая рыбка! Кто ее съест, тот сына родит, и кто косточки обсосет, тот сына родит, кто косточки сгрызет, и тот сына родит. Будут три сына и все богатыри.