Белоснежка и семь клонов
Шрифт:
«Жива! И это самое главное. Надо надеяться на лучшее. Она должна выжить!» – твердил он, направляясь обратно в сторону леса.
К ужину он успел вовремя, хотя аппетита все равно не было. Помещение столовой состояло из трех залов – «солдатского», «офицерского» и «для персонала». Для пациенток «Лебенсборна» и их детей столовая находилась в другом здании. Ученых и студентов отнесли к «персоналу», и они с удовольствием присоединились к компании медсестричек, нянечек, акушерок и врачей. Правда, большинство врачей столовались все-таки в «офицерском» зале.
Солдаты и персонал обслуживали себя сами, но на недостаток еды тоже не жаловались. К тому же пива давали – хоть залейся!
Дитмар мог бы вообще не ходить на ужин, если бы не обязательная регистрация в специальном журнале. Не отметишься – начнутся всякие разборки: где был, что делал, почему не предупредил коменданта. Лучше не создавать себе проблем.
Дитмар налил себе чашку зеленого чая, взял булочку и два кусочка сыра.
– Смотри, похудеешь! И так кожа да кости, а ты все голодаешь! – проявила заботу немолодая акушерка Надин. – Мать увидит твою фотографию, испугается. – Почему бы не поесть, если дают? – с немецкой практичностью заключила она, подкладывая на свою, с горой наполненную тарелку, еще одну истекающую горячим жиром сосиску.
– Не испугается! – тихо буркнул Дитмар. – Она умерла уже давно.
– Ох! – испуганно хлопнула себя по рту пухлой ладошкой бестактная медсестричка. – Извини, я не знала! – и поспешила с тяжелым подносом к веселой компании своих подружек.
Дитмар пошарил глазами по залу. Общаться ни с кем не хотелось. В дальнем углу возле двери в подсобку он заметил не занятый стол, правда, весь заваленный тарелками и остатками еды.
«Лучше посижу рядом со свиными объедками, чем с людьми…» – угрюмо подумал он и направился в тихий угол зала.
Маленькими глоточками отпивая чай, Дитмар смотрел на букетик из засушенных веточек, цветочков и трав, украшавших столик. Он любил одиночество, погружение в свой собственный внутренний мир, к которому привык с детства. Но тогда ему никто не мешал… А сейчас… Кругом люди, люди, разговоры, вопросы, ответы… Дитмар специально уселся спиной к залу, весело жужжащему и жующему, чтобы хотя бы не созерцать процесс поглощения комбикормов человеческим стадом. Допив чай, но так и не притронувшись к булочке и сыру, он встал, отодвинул деревянный столовский стул и собрался идти к себе.
– Ты куда? – послышался вкрадчивый голос, и Дитмар почувствовал чье-то дыхание прямо у себя на затылке. Резко обернувшись, он оказался глаза в глаза с Ангелой Вайс.
В зале сразу стало намного тише, и гроздья любопытных взглядов сконцентрировались на двух фигурах в углу.
– Может, выйдем на улицу? – опомнился Дитмар.
– Это лишнее. Я жду тебя через полчаса у себя, – сказала Ангела почти шепотом и громко добавила,
– Я тоже не официант, чтобы за кем-то выносить грязные тарелки! – резко бросил в ответ Дитмар.
– Так это не ваша посуда?
– А я что, похож на слона? Вы думаете, я мог бы один столько съесть?
– Идите! Вы свободны! Я сейчас разберусь с персоналом столовой. Распустились все! На Восточном фронте будут дисциплинированнее, лентяи и бездельники!
Развернувшись на каблуках, Ангела пошла в сторону кухни.
Дитмар, сопровождаемый сочувственно-любопытными взглядами жующей публики, поспешил выйти на свежий воздух.
Ровно через полчаса он стоял возле двери с табличкой «Доктор А.Вайс» в элитном доме, где расположены квартиры руководства и высших офицеров «Лебенсборна».
Дитмар тихонько постучал в дверь, в душе все еще надеясь, что Ангела задержалась где-нибудь по более важным делам, чем встреча с ним. Створка почти мгновенно отворилась, и он вошел в пряно пахнущий полумрак жилища Ангелы Вайс.
– Проходи! – из темноты показалась сама хозяйка с распущенными белокурыми локонами, в белоснежном атласном халате.
Дитмар неловко зашел в гостиную и, вжав голову в плечи, присел в кресло. Ангела начала демонстрировать гостеприимство, накрывая стол скатертью, расставляя фужеры и раскладывая салфетки.
– Ты какое вино предпочитаешь? – прервала затянувшуюся паузу хозяйка дома.
Дитмар пожал плечами:
– Все равно. Я вообще… не пью. То есть, раньше не пил…
– Ты хочешь сказать, что не пробовал никогда спиртного? Не может быть! Сколько тебе лет?
– Девятнадцать! Я… я пробовал когда-то, года три назад. Мне не понравилось. Зачем пить, если не нравится?
– Мальчик, мальчик! Не всегда в жизни делаешь только то, что нравится… Или этот жизненный постулат ты еще тоже на себе не… опробовал?
Ангела села напротив и пронзила Дитмара взглядом серых глаз с прыгающим в них отражением пламени свечи.
– Вы… вы пригласили меня по какому-то вопросу? – наконец решился подать голос юноша.
Ангела кокетливо передернула плечами:
– И да, и нет… А что, я тебя отвлекла от более важных дел? Или тебе не приятно мое общество?
– Что вы! – выдавил из себя Дитмар, чувствуя пожар, запылавший в кончиках ушей.
– Не говори мне «вы», во всяком случае, когда мы вдвоем. Иначе я себя чувствую как учительница перед учеником. Я не такая уж старая… – кокетливо заметила она, приподняв левое плечо так, что халат начал плавно с него сползать.
Чтобы снять внутреннее напряжение, Дитмар решил все же выпить вина.
– Я, пожалуй, выпью «Бордо», – он решил отвести разговор в другую сторону.
Ангела восприняла этот шаг по-своему. Вспорхнув со своего места, она взяла два бокала, наполнила их красным вином и, как кошка, одним прыжком оказалась сидящей на коленях смущенного юноши.