Белоснежка и семь самураев
Шрифт:
Да, ничего не стоит. Без группы поддержки, без ресурсов, выполнение этой задачи было настолько недоступным, что его надо было бы украсить лампочками для предотвращения авиа-катастроф. Он представил себе своего учителя в Академии, говорящего: “Подумайте, мистер Клык. Как поступил бы Ганнибал?” И в те далекие милые сердцу дни он не разу не высказал тот очевидный факт, что предлагаемый метод являлся идиотским, поскольку Ганнибал никогда не был волком. Догадаться, что он сделал бы, было не сложно: он окружил бы домик тяжелой артиллерией, предпринял бы обманную аттаку легкой кавалерией, чтобы отвести ударную силу врага, и послал
Думайте, Мистер Клык. Что бы Вы сделали в этой ситуации.
Волк глубоко вздохнул, как будто в поисках вдохновения. И можно сказать, ему это удалось, ибо минутой позже он сделал молниеносное движение левой передней лапой.
“Отвали! Ты давишь мои уши.”
Волк слегка разжал лапу, и шелковая тень в его когтях перестала извиваться. “Ну и ну,” — тихо прорычал волк, — “вот так сюрприз. И чем это здесь занимается фея, вдали от Резервации?”
Фея плюнула. “Для тебя я Коренной Житель Сказочной Страны,” - прошипела она. “И если через пять секунд ты не уберешь свою проклятую лапу, то пожалеешь, что не жил в конуре и не носил тапки в пасти.”
“Потише,” — спокойно ответил Клык, не ослабляя хватки. “Ты не хуже меня знаешь, что не в праве угрожать в данной ситуации. Вместо того, чтобы пугать друг друга, как насчет помочь друг другу?”
Фея ухмыльнулась: “И с какой стати я захочу тебе помогать, мистер Пес?”
“Потому что иначе я тебя съем,” — весело ответил Клык. “Так что молчи и слушай. Мне необходимо забраться туда и выполнить работу, но у меня предчувствие, что меня ждут. Поэтому нужен обманный маневр.”
“Слушай, мне все равно - можешь хоть снова поставить Оклахому Известный американский мюзикл. на Бродвее. Я не собираюсь помогать волку. Что мне с этого?”
“Хлеб,” - ответил сооблазнительно волк. “Молоко, тоже. И возможность отомстить желтоволосым. Заинтересована?”
“Хлеб?” — повторила Фея.
“Хлеб,” — подтвердил Клык. “И молоко. И я не имею ввиду те жалостные мелкие блюдечки, которые они вам выставляют после дождичка в четверг. Я говорю о буханках и литрах. Тебе и твоим на месяц хлеба и молока всего за пять минут работы. И никакого сапожничества.”
Фея снова заизвивалась у него под лапой. “Послушай, откуда я знаю, что я могу тебе доверять?” - сказала она. “Волк говорит длинным розовым языком. Может, ты меня подставляешь.”
Волк зевнул, заставив фею инстинктивно отодвинуться. “А зачем мне?” — спросил он. “Стая против вас ничего не имеет, хоть вы и воришки. В конце концов,” — добавил он, — “это не мы выманили у вас земли предков в обмен на бусы и огненную воду.”
“Ладно. Сначала убери свою лапу. Потом поговорим.”
Клык приподнял лапу на миллиметр; шелковым пятном фея пронеслась как пуля в заросли колючек. “Черт,” — пробормотала она.
“Теперь довольна?”
“Ладно, Мистер Волк,” - сказала фея, — “я согласна. Что от меня требуется?”
Волк подробно объяснил и спустя несколько минут фей вылетела из укрытия и полетела головокружительными зигзагами по поляне. Когда она оказалась метрах в трех от входной двери, она сменила направление и принялась летать вокруг домика, с криками и воплями стреляя из своего крошечного лука. План сработал; почти моментально из кустов гортензии выскочила банда вооруженных
Когда преследователи и преследуемая удалились на безопасное расстояние, волк выбрался и неторопливо порысил к оставленной открытой входной двери. Он подпрыгнул, поставил на нее передние лапы и надавил, пока дверь не распахнулась. И конечно дальше он не забрался. Той доли секунды между слепящей синей вспышкой и завершением процесса превращения в лягушку, как раз хватило волку. чтобы сообразить, что не все пожилые женщины, проживающие в изолированных домиках в чаще леса являются добродушными старыми бабулями.
Глава 2
Его звали Гном без Имени.
Никто не знал, откуда он взялся; впрочем, поскольку так можно сказать про всех гномов, ничем примечательным это не являлось. И никого это особо не интересовало. Но, когда он захаживал в городок и проходил под вращающимися дверями Чаевой “Лютик”, маленькие милые животные прятались, а феи бросались в свои мастерские и начинали полировать гробики.
“Молока,” — прорычал гном, швыряя на стойку бара пригоршню шоколадных монет. “Давай сюда бутылку!”
Миссис Сверкающий Нос, пожилая ежиха, которая заправляла “Лютиком” с тех пор, как первые сиропоискатели потекли на юг от Рио Гордо, подобрала одну из монет, попробовала ее на зуб, плюнула, ругнулась, сняла золотую фольгу, снова куснула и пустила бутылку по отполированной стойке бара. Не глядя, гном вытянул руку над головой, поймал бутылку в тот самый момент, когда она слетела с края, проткнул большим пальцем фольгу и неопрятно залакал.
“Еще одну,” - пробормотал он, вытирая капли молока со своей рыжей бороды. “И продолжай давать, пока не скажу.”
Миссис Сверкающий нос подернула плечами. “Как хотите, мистер,” - сказала она. “Вас тут пара поросят искала.”
Гном поднял голову. “Поросят?” - переспросил он. — “Не знаю никаких поросят.”
“Похоже они Вас знают,” — равнодушно сказала ежиха. “То есть если это Вы гном Дампи.”
Гном потянулся и поставил полупустую бутылку молока на край бара. “Давненько не слыхивал этого имени,” - задумчиво проговорил он. “На самом деле, вообще его не слыхал по эту сторону от Конфетных Гор. Кто, ты сказала, эти поросята?”
“Просто поросята,” - ответила Миссис Сверкающий Нос, полируя стакан на обильной шерсти ее брюшка. “Никогда не умела различать этих вредителей, честное слово.”
“Дай-ка еще молока.”
В “Лютике” в тот день было тихо. Заглядывавшие сюда посетители - жаждущие малиновки с запекшейся на крыльях пылью, пушистые розовые кролики с сироповых скважин, отдельные горностаи и хорьки, недавно приплывшие по реке в поисках приключений, — все стандартные второстепенные действующие лица обычных вестернов, завидев гнома, обычно быстро заглатывали свои напитки и уходили. Гора булок на большом блюде черствела с каждой минутой, а мороженый торт расстаял в липкую лужу. Гном не обращал внимания; он сидел все там же, ссутулившись у стойки и методически заглатывая поллитровые бутылки среднежирного молока. Миссис Сверкающий Нос несколько раз деликатно намекала, что поскольку других посетителей нет, ей хотелось бы закрыться на сегодня, но гном упрямо оставался молчалив и глух к ее намекам. Уже почти стемнело, когда он полнял голову, откинул капюшон и сказал: “Эти поросята.”