Белые генералы
Шрифт:
План перенесения базы в казачьи области потерпел полное крушение, тем самым судьба антибольшевистского движения на Юге России была предрешена.
В разгар боев на Кубани Врангель получил известия, которые подтолкнули его к переориентации на западные территории. Пришла телеграмма от Савинкова: «Как представитель русского политического комитета в Польше, формирующего русские отряды на территории Польской республики, заявляю, что признаю Вашу власть и готов Вам подчиниться». Таким образом, появился еще один потенциальный источник пополнения.
Но судьба «крымской
Отвод врангелевских войск с Кубани в данный момент мог произвести неблагоприятное впечатление в Европе, и Врангель предпочел представить это действие как своего рода акт «доброй воли», способствующий объединению сил в борьбе с большевиками. Начальнику французской военной миссии была передана записка о том, что «крупные успехи поляков в борьбе с Красной Армией дают впервые за все время возможность путем согласованных действий польской и русской армий под высшим руководством французского командования нанести советской власти решительный удар и обеспечить миру всеобщее успокоение и социальный мир. В таком случае наши стратегические планы подлежали бы изменению, и центр тяжести переместился бы на Украину».
31 августа врангелевцы начали эвакуацию с Кубани. Недовольные Советами кубанцы уходили с ними. Отряд Улагая, имевший первоначально 8 тысяч человек, вернулся, имея 20 тысяч бойцов и 5 тысяч лошадей.
Предложения Врангеля встретили поддержку у французов. С поляками было согласовано формирование на территории Польши 3-й Русской армии, которая действовала бы на правом фланге польских войск и стремилась бы соединиться с Врангелем. 1 (14) сентября началась отвлекающая операция врангелевцев, которую планировали завершить ударом на северо-запад, на соединение с поляками или 3-й Русской армией.
25 сентября (8 октября) «добровольцы» и кубанцы форсировали Днепр и нанесли красным ощутимый удар под Никополем. Но отброшенная и рассеянная красная конница (2-я Конная армия) вновь собралась. Командовавший ею красный казак, бывший войсковой старшина Ф. К. Миронов навязал врангелевской кавалерии затяжной бой. В бою был убит командовавший кубанцами генерал Бабиев. Белая конница дрогнула...
В это же время поляки подписали перемирие с советским руководством. О подписании прелиминарных условий мира Врангель узнал, когда его войска уже втянулись в бои за Днепром, и ему лишь оставалось констатировать: «Поляки в своем двуличии остались себе верны».
Вскоре последовала нота о разоружении и интернировании отрядов Савинкова, к которому так рвался барон...
Внутри врангелевского лагеря усилилось разложение. Экономическое положение ухудшилось,
Среди казачьих деятелей после краха надежд на возвращение с Врангелем в свои области возродились новые надежды — на сепаратный мир с большевиками. В Евпатории был собран Круг, работавший с 9 (22) октября до самой эвакуации.
Оставшись без массовой поддержки населения (в том числе и наиболее надежного — казачьего), без военной поддержки со стороны иностранцев, Врангель был обречен. Большевики сосредоточили против него в полтора раза больше сил, чем в свое время собирали против Деникина или на Варшавском направлении. Практически четырехкратный перевес в силах позволил Красной Армии выбить врангелевские войска из Таврии.
Легендарные перекопские укрепления оказались фикцией. «К моменту катастрофы укреплений, способных противостоять огню тяжелых, а в девяти из десяти случаях и легких батарей, не было», — считали военные специалисты.
Штурм Перекопа, Юшунь, бои в самом Крыму — все это заняло несколько дней. 16 ноября Врангель отплывал в Константинополь.
«Спустилась ночь. В темном небе ярко блистали звезды, искрилось море.
Тускнели и умирали одиночные огни родного берега. Вот потух последний...
Прощай Родина!».
11.В ЭМИГРАЦИИ
В эмиграцию П. Н. Врангель отправился, естественно, не один. Вместе с ним покинули Крым 145 тысяч человек, и за всех он нес ответственность.
Прежде всего надо было устроить мирных беженцев, которых турки не пускали на берег, и те постепенно спускали за бесценок все свое имущество ради куска хлеба.
Постепенно беженцев расселили в Югославии, Болгарии, Румынии и Греции. Отсюда они рассеялись по всей Европе, отдавая предпочтение союзникам-французам и братьям-славянам.
Армия, расположившаяся в галлиполийских лагерях, также голодала и терпела лишения. Французам за поставки продовольствия отдали все выведенные из Крыма суда Черноморского флота. Не случайно особой популярностью среди эмигрантов пользовался памятный знак «Галлиполийский крест». Он стал символом терпения и безотчетной веры. Немногие подали в отставку и превратились в «мирных» беженцев. Большинство жило верой в возвращение, в продолжение борьбы.
Но союзники уже примирились с существованием Советской России, и кроме неудобства вывезенные белогвардейские войска ничего не доставляли им. Даже особо непримиримые французы тяготились своими бывшими союзниками, офицерами и солдатами, которые когда-то помогли «прекрасной Франции» выстоять в борьбе с немцами, а потом стали барьером, не пропустившим в Европу волну большевизма.