Белые генералы
Шрифт:
Своим командирам корпусов Врангель дал очень высокую оценку. Генерал Шатилов — «прекрасно подготовленный, с большим военным опытом, великолепно разбиравшийся в обстановке, отличался к тому же выдающейся личной храбростью и большой инициативой».
Генерал Улагай — «с большим военным чутьем, высокой воинской доблести, пользующийся совершенно исключительным обаянием у своих подчиненных, был несомненно также выдающимся кавалерийским начальником».
Генерал Покровский — «его неоценимыми свойствами были совершенно исключительная непоколебимая твердость духа, редкая настойчивость в достижении поставленной цели и громадная выдержка.
Обещанного Деникиным отдыха части не дождались. Из-за заминки донцов на камышинском направлении Кавказская армия вынуждена была сама преследовать противника вверх по Волге.
Камышин был взят, но бои с выходом на территорию великорусских губерний шли жестокие. Сам Врангель упоминает о случаях, когда красноармейцы дрались до конца, не сдаваясь в плен.
Сам Врангель выехал в Екатеринодар требовать подкреплений и там на совещании высших чинов армии в сердцах высказался, что разогнал бы Кубанскую Краевую Раду, которая провоцирует разделение на кубанцев и «добровольцев», подогревает «самостийные» настроения. Не менее решительные настроения вызревали и со стороны «самостийников».
Основное внимание Деникина было сосредоточено на Украине, где Добровольческая армия продвигалась к Киеву. Поволжье и Заволжье отходили на второй план. Войска адмирала Колчака, потерпев поражение, отступали за Урал, и организовать с ними боевую связь не представлялось возможным. Поэтому Врангель не только не получал подкреплений, но, наоборот, у него постоянно требовали войска для отправки на Украину.
Врангель постоянно упрекал Деникина в невыполнении обещаний. В верхах белого командования Вызрела очередная склока. «Тыловики» подливали масла в огонь, называя Врангеля преемником Деникина.
Деникин требовал, чтобы армия Врангеля продолжала энергичное преследование противника. Барон преследовал, но уже без надежды на успех. Под Царицыном он усиленно готовил оборонительный рубеж на случай неудачи.
В конце июля — начале августа кубанская конница ввязалась в затяжные бои с красной кавалерией Буденного и Думенко. Наступление Кавказской армии остановилось. Красные перебрасывали под Саратов войска. С колчаковского фронта, проводили мобилизации в прифронтовой полосе. 27 июля (ст. ст.) военный совет Кавказской армии принял решение остановиться, перейти к обороне, а в случае наступления красных уходить к Царицыну.
Главной причиной всех бед было то, о чем Врангель не упоминает, — население Поволжья не поддержало его. Красные проводили мобилизации, а он, располагаясь со штабом в Царицыне и контролируя все нижнее течение Волги, даже не пытался этого делать.
Врангель написал Деникину письмо, обвиняя последнего в нелюбви к Кавказской армии, и сам поехал на Кубань «выбивать» подкрепления. В это время красное командование начало свою наступательную операцию, которая вошла в историю как «Августовское наступление». Кавказская армия оставила Камышин и стала откатываться к Царицыну.
Поездка Врангеля в Екатеринодар ничего нового, кроме очередного конфликта с Радой, не дала.
Деникин, продолжая руководить успешным наступлением на Украине, вступил с Врангелем в переписку, доказывая, что обвинения барона
«Если доселе вера моя в генерала Деникина как Главнокомандующего и успела поколебаться, то после этого письма и личное отношение мое к нему не могло остаться прежним», — отметил в своих мемуарах Врангель. В сентябре опять начались бои за Царицын. Теперь его штурмовали красные. При помощи танков на подступах к Царицыну наступающая пехота красных была разгромлена и отошла. Войска Кавказской армии воспрянули духом. Всего под Царицыном было взято 18 тысяч пленных, 31 орудие и 180 пулеметов.
Вторая попытка красных наступать на Царицын тоже была отбита в конце сентября. А в октябре Врангель, получивший наконец кое-какие подкрепления, сам перешел в наступление и отбросил противника от Царицына.
Из штаба Деникина Врангелю опять дали приказ наступать на Москву. Несогласный барон выехал в Таганрог, новую ставку Деникина «для личного доклада».
Он хотел доказать, что наступление дальше немыслимо, что захвачена огромная территория, но в тылу нет резервов, а белые армии растянулись на огромном пространстве и весь белый фронт легко прорвать в любом месте.
Встреча с Деникиным дала некоторые плоды, Кавказской армии приказывалось перейти к обороне. Но в целом Деникин считал положение блестящим, а падение Москвы — вопросом времени.
Врангель же, пообщавшись с генералитетом и чинами штаба главнокомандующего, пришел к выводу, что у белых развал. «На огромной занятой войсками территории Юга России власть фактически отсутствовала. Неспособный справиться с выпавшей на его долю огромной государственной задачей, не доверяя ближайшим помощникам, не имея сил разобраться в умело плетущейся вокруг него сети политических интриг, генерал Деникин выпустил эту власть из своих рук. Страна управлялась целым рядом мелких сатрапов, начиная от губернатора и кончая любым войсковым начальником, комендантом и контрразведчиком... Понятие о законности совершенно отсутствовало... Каждый действовал по своему усмотрению, действовал к тому же в полном сознании своей безнаказанности... Хищения и мздоимство глубоко проникли во все отрасли управления», — вспоминал Врангель. Престиж власти падал, несмотря на внешние стратегические успехи.
В конце октября — начале ноября красные перешли в наступление против лучших «добровольческих» частей белых, нацеленных на Москву. Штаб Деникина затребовал у Врангеля войска для затыкания дыр на «добровольческом» фронте. Поход на Москву провалился.
8. РАЗГОН КУБАНСКОЙ РАДЫ
В разгар боев на московском направлении, которые переломили ход гражданской войны на Юге России, Врангель был занят кубанскими проблемами.
Во время своего приезда в ставку Деникина он высказал мысль о необходимости распустить Кубанскую Краевую Раду, которая саботирует отправку на фронт пополнений и продовольствия. Вся полнота власти, по мнению Врангеля, должна была принадлежать кубанскому атаману и правительству. Для подобного «перемещения центра тяжести» власти Врангель предполагал послать с фронта на Кубань верные войска. Деникин согласился и дал Врангелю «карт-бланш».